Ознакомительная версия.
20 июня, незадолго до моего девятнадцатилетия, я дрался с Рикки Спейном в Атлантик-Сити. Это был мой первый профессиональный бой за пределами Олбани, и Кас послал меня посмотреть крупные бои по всей стране, чтобы я привык и к другим залам.
– А этот зал преврати в свой дом, который ты должен знать с закрытыми глазами, – учил он меня. – Жить тебе здесь предстоит еще долго, так что осваивайся.
Он также брал меня с собой, когда общался с крупными боксерами. Он сажал меня рядом с ними за обеденным столом и знакомил меня с ними, чтобы я не смущался при встрече с каким-нибудь боксером.
Я был очень рад драться в Атлантик-Сити, а также тому, что бой должен был транслироваться по каналу «ESPN». До сих пор моего соперника также никто еще не побеждал, его показатель был 7–0, из них пять побед нокаутом. Меня представили как «Ребенка-драчуна». Не знаю уж, как насчет «ребенка», но я дважды уложил Спейна на канвас в первом раунде, и рефери остановил бой.
Джимми и Кейтон пытались договориться о постоянном времени для меня на канале «ESPN», но Боб Арум, который отвечал за боксерские поединки, сказал им, что его антрепренеры отнюдь не впечатлены моими способностями. Это по-настоящему взбесило Каса. Кас возненавидел антрепренеров Арума, и после моего следующего боя мы с Арумом больше никогда не работали.
Но все эти политические дела меня не интересовали. Я не мог дождаться своего следующего боя. Он вновь состоялся в Атлантик-Сити 11 июля. Я дрался с Джоном Олдерсоном, здоровенным деревенским парнем из Западной Вирджинии, чей показатель был 4–0. Этот бой транслировался по «ESPN». Я несколько раз сбивал соперника с ног во втором раунде, и врач остановил поединок после того, как тот вернулся в свой угол.
После следующего боя с Ларри Симсом мой показатель стал 6–0, но я по-настоящему взбесил Каса тем, как я сделал это. Симс был, действительно, хорошим бойцом, умным, хитрым, из числа думающих боксеров, с ним было трудно вести бой. Поэтому в третьем раунде я встал в левостороннюю стойку и нокаутировал его потрясающим ударом. Позже в раздевалке Кас набросился на меня.
– Кто научил тебя левосторонней стойке, этому дерьму? Теперь будет нелегко договариваться о боях для тебя, – возмущался он. – С левшами не любят драться. Ты погубишь все, что я сделал.
Кас ненавидел левшей.
– Кас, прости!
Такой облом, с… ка! Получается так, что я извинялся за эффектный нокаут.
Через месяц я вернулся на ринг и в первом же раунде расправился с Лоренцо Кенеди, а три недели спустя встретился с Майклом Джонсоном в Атлантик-Сити. Когда мы стояли, выслушивая инструктаж рефери, Джонсон выглядел таким высокомерным, словно он испытывал ко мне отвращение. Через несколько секунд он уже лежал на канвасе после левого хука по почкам, а когда он поднялся, я выбросил потрясающий правый с такой силой, что два его передних зуба засели в капе. Я знал, что он еще долго не придет в себя. Кевин выскочил на ринг, мы смеялись и делали «дай пять», как малые дети. Я не смог сдержаться: «Ха, Кевин, посмотри-ка на этого мертвого ниггера!»
Теперь у меня был показатель 8–0, все восемь побед нокаутами, и Джимми с Касом задействовали все свои связи с прессой, чтобы обеспечить мне признание. Я поехал в Нью-Йорк, чтобы присутствовать на обеде с Джимми и его друзьями-журналистами. Мы обхаживали прессу как могли. Меня стали упоминать в светской хронике, потому что я начал появляться в таких популярных местах Нью-Йорка, как ресторан «Колумб» в районе Верхний Вест-Сайд. Я сблизился с замечательным фотографом Брайаном Хэмиллом. Он и его брат Пит, который был всемирно известным писателем, начали знакомить меня со знаменитостями. Пит приводил меня в бар, и мы сидели там с Поли Германом, одним из хозяев. В то время Поли был весьма известен в Нью-Йорке. Мне казалось, что он был больше знаменит, чем сами эти знаменитости. Каждый хотел быть рядом с Поли, сидеть с ним за одним столом, просить его о каких-либо услугах. Я подозревал, что он был мафиозным боссом или кем-то в этом роде.
Ты никогда не знаешь, с кем можешь встретиться в «Колумбе». Иногда Пит оставлял меня там с Поли. Я познакомился с Дэвидом Боуи, Михаилом Барышниковым, малышкой Дрю Берримор, они сидели с нами за одним столом. «Вот это круто! – думал я про себя. – Надо сохранять хладнокровие». Далее были Роберт Де Ниро и Джо Пеши, которые вошли и сели за столик. Мы сидели и разговаривали, затем Поли говорит: «Эй, Майк, мы все должны кое-куда пойти». И бум, минут через пять я сидел, отдыхая, в доме у Лайзы Миннелли вместе с Раулем Хулиа.
В конце концов я перезнакомился со всеми светскими тусовщиками Нью-Йорка. Общаясь с ними, я понял, что еще раньше для меня что-то отмерло. Это было чем-то таким мощным, как в музыке Элтона Джона, Стиви Уандера, Фредди Меркьюри. Ты понимал, что все они небожительствовали где-то в особом месте, которого больше не было нигде.
Но даже встречаясь со всеми этими суперзвездами, я не мог полностью осознать своего собственного понимания успеха. Это произошло, когда я встретил борца Бруно Саммартино[69]. По мере взросления я все больше увлекался борьбой. Я любил Саммартино, Гориллу Муссона, Билли Грэма. Однажды вечером я пошел на вечеринку, где я познакомился с Томом Крузом, который только начинал свою карьеру. Там же я увидел и Бруно Саммартино. Я испытал благоговение перед знаменитостью. Я стоял, молча уставившись на него. Кто-то познакомил нас. Он понятия не имел, кто я, но я стал вспоминать все великие поединки, которые я видел с его участием, с «Убийцей» Ковальски, Николаем Волковым, Джорджем Стилом по кличке «Животное»[70]. И в моем больном, воспаленном в результате мании величия воображении возникла мысль: «Ведь это знак моего величия. Мой герой здесь, со мной. Я стану таким же великим, как и он, и выиграю чемпионат».
Кас не прыгал от восторга в связи с тем, что я все больше времени проводил в Манхэттене. Когда я шел в город, я натыкался на бездельника Стива Лотта, который был правой рукой Джимми Джекобса. Стив был образцовым искателем острых ощущений, и он брал меня в клуб «Наутилус» и другие злачные места, где водились красивые девушки. В то время я был нацелен на то, чтобы завоевать чемпионский пояс, поэтому не особенно дурачился с девушками. Я старался быть хорошим парнем, который не заходит слишком далеко. Моей слабостью стала еда. Стив отлично готовил, и когда я завершал экскурсии по ночным клубам и возвращался, Стив разогревал остатки китайских блюд для ночного перекуса. Когда я через несколько дней вернулся в Катскилл, Кас был очень зол.
– Взгляни на свою задницу. Она стала еще жирнее, – качал он головой.
Ознакомительная версия.
