Ознакомительная версия.
В «своем» ключе выступил и А. М. Савокин. Мы с Александром Ивановичем, получив слово, твердо заявили, что от своих научных позиций не отступим и будем бороться с абсурдными обвинениями и клеветническими измышлениями до конца. В своих выступлениях мы показали полную несостоятельность выдвигаемых против нас обвинений.
С осуждением позиции «злопыхателей» выступил также заведующий сектором Октябрьской революции и гражданской войны Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС доктор исторических наук, профессор Павел Акимович Голуб. Активно поддерживал нас на всех этапах борьбы за историческую правду научный сотрудник ИМЛ Анатолий Иванович Мельчин, ряд других ученых ИМЛ и ветеранов партии. При этом старые коммунисты решительно заявили, что возмущены «судилищем», учиненным над нами, и грозили направить свое возмущение в адрес Брежнева и Суслова, изобличающее Е. М. Самотейкина-младшего, – помощника Генерального секретаря ЦК КПСС, использующего свое высокое положение не по назначению, а в корыстных целях.
А. И. Козлов в своей книге «Каменистыми тропами…» (Ростов-на-Дону. 2008, с. 32–33), вспоминая об этом совещании, справедливо замечает:
«Савокин сидел как на горящем угле. Серёгина охватило смятение. Дебаты продолжались три дня. Зачинщики его не получили желаемого результата. Руководство ИМЛ отправило в ЦК КПСС, по выражению А. И. Козлова „вегетарианскую“ отписку в духе изобретенного Савокиным „буфера“ – „ни вашим, ни нашим“». На том и закончилась эта очередная жесточайшая атака.
Закономерным был и финал: блестящая защита 17 ноября 1978 года Александром Ивановичем докторской диссертации, присвоение ему заслуженной ученой степени доктора исторических наук, а затем – в 1980 году – звания профессора…
«Гладко было на бумаге, но забыли про овраги, а по ним ходить» – справедливо гласит народная мудрость. Так вот получилось и у меня. Я находился под непрерывным огнем моих противников, непримиримых «оппонентов», использовавших любую возможность для того, чтобы опорочить меня, мою диссертацию и публикации, создать неимоверное напряжение.
Редкий месяц (да что там месяц) почти каждодневно я был занят не столько созидательной работой над докторской диссертацией и подготовкой к её защите, сколько написанием ответов и объяснений на клеветнические измышления, которые шли потоком в ЦК КПСС, в Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, ВАК, в Краснодарский крайком КПСС.
Опираясь на поддержку секретаря Краснодарского крайкома КПСС по идеологии И. П. Кикило, отдельных ученых Института марксизма-ленинизма, а в ЦК КПСС – на Е. М. Самотейкина – помощника Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева, – «оппоненты»-ниспровергатели без устали атаковали меня и всех ученых, поддерживающих мои позиции.
Атмосфера вокруг защиты мною докторской диссертации была настолько тяжелой, гнетущей и устрашающей, что даже найти Ученый совет для её защиты оказалось весьма непросто.
Логичнее всего было представить докторскую диссертацию к защите в Ученый Совет Ростовского государственного университета. Во-первых, я был его питомцем. Во-вторых, тема моей диссертации была региональной, Северо-Кавказской, а Ростовский университет был головным вузом этого региона. Но Ученый Совет по историческим наукам Ростовского университета, в связи с защитой в нем А. И. Козловым кандидатской и докторской диссертаций и мною кандидатской, был настолько «прославлен» нашими «сумасбродными оппонентами», что мне доброжелательно посоветовали не подвергать риску ни себя, ни Ученый Совет РГУ.
Тогда я обратился с просьбой принять мою диссертацию к защите в Ученый Совет по историко-партийной проблематике Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Но там мне деликатно ответили: «Да, тема Вашей диссертации – историко-партийная, но у нас защищаются только партийные работники…».
В Институте истории Академии наук СССР на мое аналогичное обращение последовал аналогичный ответ: «У Вас тема историко-партийная. А наш Институт занимается гражданской историей. Помочь Вам ничем не можем».
И все же эти два авторитетнейшие научные учреждения и Минвуз РСФСР помогли выйти из тупиковой ситуации. Они предложили провести защиту в Ленинградском государственном университете, поскольку там, на кафедре истории КПСС базировался Проблемный Совет «КПСС – вдохновитель и организатор победы Великой Октябрьской социалистической революции» (руководители: профессора Е. Ф. Ерыкалов и П. Ф. Метельков). Туда я и представил свою докторскую диссертацию в 1980 году…
Здесь самое время сказать отдельное слово об ученом-историке, профессоре Михаиле Алексеевиче Китаеве. Ему предстояло сыграть одну из главных ролей на предстоящей защите мною докторской диссертации.
Сразу скажу: Михаил Алексеевич Китаев – редчайшей души и порядочности человек. Первым о нем мне рассказал Анатолий Иванович Мельчин, научный сотрудник Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. С ним я уже был хорошо знаком, по меньшей мере, десять лет. Верил в него и доверял ему. Анатолий Иванович, как никто другой, твердо стоял на страже исторической правды и справедливости, всемерно поддерживал меня на всем пути испытаний, выпавших на мою долю на научном фронте.
Благодаря Анатолию Ивановичу я приобрел многих верных и надежных союзников, разделявших мои научные позиции и помогавших выстоять в многолетней изнурительной и жестокой борьбе за историческую правду.
С Михаилом Алексеевичем Китаевым у нас установилось глубокое взаимное уважение, взаимопонимание и доверие с первой встречи. Что же касается его отношения к сути научного спора, в эпицентре которого я оказался, то он решил обстоятельно ознакомиться с материалами и документами, на которых основывались мои научные позиции, оценки и выводы, а также с позицией моих «оппонентов».
И только глубоко изучив проблему, и убедившись в моей научной правоте, он принял на себя ответственнейшую роль первого оппонента на защите мною докторской диссертацию и сыграл весьма важную роль в её успехе.
Председателя Специализированного Совета по защите докторских диссертаций, заведующего кафедрой истории КПСС Ленинградского университета, профессора В. А. Смышляева, кстати, ученого-фронтовика, ничуть не смутила моя «научная» биография. Он без малейшего колебания принял к защите мою диссертацию, сопроводив это решение весомыми словами: «Не переживайте. У нас в Совете ученые знающие, сильные и смелые люди. Оценят объективно и в обиду не дадут».
Ознакомительная версия.
