Если существует теория научной фантастики, то она во многом делается в Баку. Интересны бакинские сборники фантастики. Кстати сказать, они еще более выиграли бы и ни в чем не уступали московским и ленинградским, если б был увеличен их объем и шире публиковались теоретические статьи. Это напрашивается. Небольшая работа Альтова об Уэллсе, помещенная во втором бакинском сборнике, привлекла общее внимание.
КАКОВЫ ВАШИ РАБОЧИЕ ПЛАНЫ?
Мой соавтор Борис Стругацкий не любит рассказывать о наших планах и мне не разрешает. Скажу по секрету, что мы работаем над повестью для юношества. Речь пойдет о становлении характера в трудных условиях. У нас закончены две повести: «Сказка о Тройке» и «Гадкие лебеди». Ведутся переговоры с издательствами.
ВЫ — ЧЛЕН РЕДКОЛЛЕГИИ ПОДПИСНОЙ БИБЛИОТЕКИ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ. ЧТО НОВОГО В ЕЕ РАБОТЕ?
Срок полномочий нынешней редколлегии истек. Мы подготовили оставшиеся пять томов пятнадцатитомника, и они выйдут один за другим в самое близкое время. Но принято решение продолжить издание, выпустить в течение 1968–1970 гг. еще десять томов. В связи с этим избрана новая редколлегия. Дело в том, что наша библиотека всемирной фантастики — первая в мире, столь широко охватывающая фантастику Востока и Запада, писателей всех направлений. Она пользуется заслуженным вниманием.
Письмо Аркадия брату, 27 октября 1967, М. — Л.Дорогой Борик!
Вот какие новости.
1. Получил договор от «Молодой Гвардии» — тот самый, что мы с тобой в свое время подписывали. Машина сработала независимо от воли редакции.
2. Был у Белы, сообщил мнение о ГЛ уважаемых людей. Она страшно смущена. Но неколебима, естественно. Согласно твоей инструкции предложил ей вариант ВНМ и УнС. Она сообщила, что Жемайтис решительно против УнС. Согласно инструкции же, после мягкого и безрезультатного нажима, я оставил вопрос открытым. Что-нибудь издавать им придется, никуда они не денутся. Вариант ВНМ и Стажеры не предлагал. Ленка, например, считает, что это был бы отличный вариант. Своего рода вызов общественному мнению.
3. Звонил Северу. Естественно, сборник он еще в издательство не сдавал, так что СоТ еще никто не читал. Но он сказал, что у нас теперь получилась преотличная вещь. Жалко ему только, что исчез полковник. Поговорили мы об этом, а потом он вдруг заявляет, что он получил от «Байкала» заказ на иллюстрирование второй части ЗПвГ. Каково? Значит, дело на мази. ЗПвГ пойдет в двух номерах, вероятно, во 2-м и 3-м. Надо полагать, в июне будущего года мы уже будем иметь опубликованную вещь. В личном разговоре со мной зам. главного божился, что пришлет мне двадцать экземпляров.
4. Я вовсю занимаюсь добыванием средств на хлеб насущный. Видимо, без хлеба не останемся. Заключил с «Миром» договор на перевод «Саргассов в космосе» Нортон. Сдавать к 1 янв. 1969 года. Половина твоя. Там, мне кажется, листов десять. И еще просят перевести один рассказик. Я перед отъездом возьму у Ивана Антоновича «Саргассы», чтобы не рвать книгу, и привезу тебе. Ты будешь переводить первую половину, я — вторую. Это чтобы тебе было легче, я-то повесть эту знаю хорошо.
Вот все новости. В понедельник у меня соберутся Манины, Громовы и Север.
Жму, целую, твой Арк. Привет Адке и Росшеперу.
Письмо Бориса брату, 30 октября 1967, Л. — М.Дорогой Аркашенька!
1. Договор получил и я. Прикажете понимать так, что аванс будет?
2. По поводу сборника в МолГв. Давай скажем честно, прямо и без вуалей: первое дело сейчас — добыть денег на 68 год. Поэтому я согласен в конечном счете на любой вариант. Мне кажется, надо сейчас проявить максимальную гибкость, поскольку речь не идет о принципах. Меня несколько удивляет, почему это Жемайтис проявляет такую нетерпимость к УнС, которой так восхищался совсем недавно, но это в конце концов неважно. Пусть издадут хоть что-нибудь.
Пусть это будет ВНМ+С. Комбинация, конечно, дикая, но денежная, что и тр. Словом, я вижу следующие варианты:
а). ВНМ+УнС
б). ВНМ+С
в). ВНМ+Извне — под общим названием «Рассказы о контактах». Может быть, в этот же сборник можно было бы вставить некоторые рассказы из В? Сюда же, между прочим, — гениальная мысль! — можно было бы вставить и УнС, как ЧИСТО КОНТАКТОВУЮ повесть! Сюда же можно было бы воткнуть злосчастных «Бедных злых людей» и даже «Первые люди на первом плоту».
Вероятно, существуют и другие варианты — с ними я тоже согласен. Тебе, конечно, виднее, но, по-моему, надо на МолГв потихоньку нажимать, а то ведь они могут и вообще от нас отказаться: дадут аванс по договору и аннулируют договор, как результат творческой неудачи авторов. А может, и аванса не дадут. Смотри сам, а я на все согласен, лишь бы листаж был и не требовали политических уступок.
3. Насчет «Байкала» и ЗПвГ — колоссально! Но даже как-то не верится. А вдруг? Чем черт не шутит! Непонятно только, при чем здесь Север. С коих это пор он принялся зарабатывать иллюстрированием? Не заняться ли этим и нам?
4. Есть предложение. Послать ГЛ в НовМир и в Байкал. В НовМир — для сведения, а в Байкал — вдруг напечатают! ЗПвГ во втором и третьем номерах, а ГЛ — в 10, 11 и 12-м, скажем? А?
5. Нортон тащи. Хочу переводить. Хочу каждый день зарабатывать на хлеб. Это очень важно для моей психики — сознание, что «сегодня я заработал на хлеб».
6. Я сейчас главным образом редактирую Шейкина. Дело близится к концу. Автор попался опытный и верткий как угорь. Со всеми замечаниями соглашается, но переделывать коренным образом ничего не хочет — ограничивается выбрасыванием кусков и чисто стилистической обработкой. Впрочем, у меня впечатление, что хоть этого горбатого я и не исправил, но во всяком случае облагородил несколько.
7. Приставали ко мне: а) из ЛитГаз — отвергнул; б) из журнала «Филателия СССР» — отвертелся; в) из журнала «Наука и религия» — отвертелся и переслал к тебе; г) из ЦентроТелевидения — отвертелся, не было дома. Настигли и схватили меня вундеркинды из спецфизмат школы при ЛенУниверситете. Дал им аудиенцию, сидел и наслаждался — молодцы мы в ГЛ. Я был почти точно Банев. Правда, они, упаси бог, не нападали, смотрели с обожанием и вообще преклонялись, но когда они, перебивая друг друга, рассказывали о своем житье-бытье, небрежно бросаясь (НЕБРЕЖНО!) понятиями из теории групп, аксиоматической геометрии и теории функций, — я ощущал себя именно как Банев. Это очень странная школа. Говорят — лучшая в СССР. Великолепный подбор преподавателей (главным образом, научные работники из Университета), полная свобода мнений и дискуссий, запрещение (ЗАПРЕЩЕНИЕ ПОЛНОЕ, ПОД УГРОЗОЙ ДВОЕК) пользоваться имеющимися школьными учебниками, преподаватель лит-ры, заявившая на ПЕРВОМ ЖЕ уроке после знакомства: «А теперь напишите мне сочинение. (Шум в классе: „Почему?“, „Мы еще ничего не проходили…“, „Как это — сразу сочинение!..“) Да-да. Я вам дам первую строчку, а вы должны продолжить, кто как хочет. Первая строчка: „Вдруг свет погас“. Продолжайте». Никогда я еще не видел, чтобы с такой любовью дети говорили о своих преподавателях. Один из них (из детей), по-видимому, очень точно сказал: «У нас ведь там — по сути дела Лицей». Конкурс в этот лицей — 125 человек на место. Отбирают лучших из лучших. Готовят математиков, физиков, биологов и химиков. Испытывают на них новые учебники и новые школьные программы — самые новые, самоновейшие. И т. д. В школе культ Стругацких. Очень просили прийти. «Приходите когда угодно, приходите на урок, только лучше инкогнито, а то вас задавят все триста учеников. И еще есть опасность, что вас не выпустят из учительской учителя…» Это была очень интересная встреча с будущим. Мир как-то посветлел после этой встречи.
