- Не двигаются, черти, - сказал он. - Вот ведь безобразие!
Связисты уже бежали по полю и, разматывая катушки, тянули провода. Наконец дотянули до воронки и стали подключать телефон. Этим занимался офицер-связист, но дело у него что-то не шло, телефон не работал.
- Как, будет у вас телефон работать или нет? - лениво и тихо, но с обещавшим взрыв шипением в голосе спрашивал Москаленко. - Вы скажите, будет или не будет?
- Сейчас будет, уже другой аппарат несут.
- Где он у вас, другой аппарат?
- А вот, несут.
И действительно, через минуту уже принесли другой аппарат и подключили его, но и он тоже не сразу заработал, два или три раза проверяли слышимость.
Наконец Москаленко соединился по этому телефону с тем, с кем ему было нужно, но посреди разговора связь прервалась. Он опять соединился - связь опять прервалась.
- "Волга"! "Волга"! - кричал офицер-связист, пытаясь третий раз соединиться.
- А ну вас к богу, - сказал Москаленко. - Поедем, Епишев, прямо в корпус.
- Товарищ командующий, а как же телефон? Тут оставить или как? спрашивал офицер-связист.
- Ну как, как? - вылезая из воронки, сказал Москаленко. - За мной же следом ты его не натянешь, значит, оставляй тут.
Поехали.
Снова пробившись через пробку, мы проехали через ту лощину, где немцы днем клали снаряды. Там валялись растерзанные лошади и разбитые повозки. Мы поднялись дальше в гору, миновали ее и остановились в какой-то маленькой деревушке. И тут началась серия разносов. Сначала Москаленко встретил лейтенанта, командира комендантского взвода.
- Где ваш командир корпуса?
- Не знаю.
- Как же вы не знаете? Что у вас за корпус, что вы не знаете, где командир корпуса, а?
- Не знаю, - повторил оробевший лейтенант.
- Найдите мне командира корпуса.
- Он уехал.
- Так что же вы сразу не сказали, что он уехал? Куда уехал? Вперед или назад?
- Вперед уехал.
- Ну, тогда еще ничего. А кто есть тут поблизости?
- Оперативный отдел.
- Найдите мне кого-нибудь из оперативных работников.
Пока лейтенант бегал за оперативными работниками, Москаленко заметил, что по склону возвышенности окапывались бойцы. Один сидел почти у самой дороги в уже вырытом им неглубоком окопчике.
- Что вы тут делаете? - спросил Москаленко. Когда он особенно сильно раздражался, он говорил только на "вы".
- Занимаем оборону.
- Какую оборону? Какую оборону вы здесь занимаете?
- Нам приказали.
- Кто вы такие?
- 73-й батальон штурмовой бригады. - Где ваш командир?
- Здесь.
- Позовите мне командира.
Через две минуты появился командир, майор с бледно-розовым лицом не то от природы, не то от бега.
- Вы командир батальона? - спросил Москаленко.
- Так точно. Командир 73-го батальона штурмовой бригады, товарищ командующий.
- Что же тут делают ваши бойцы? - шелестящим голосом спросил Москаленко.
- Занимают оборону.
- Какую оборону? - Москаленко, что с ним очень редко случалось, употребил непарламентское выражение. - Какую оборону вы занимаете, когда бой идет в пяти километрах впереди вас?
- Нам так приказали, - оправдывался майор.
- Кто приказал? - Полковник.
- Не мог он вам такой ерунды приказать.
- Разрешите, товарищ командующий...
- Не разрешу. Сейчас же снимайте отсюда всех ваших бойцов - и вперед. На Лослау, прямо вперед! И забудьте на время этого наступления слова "занимать оборону". Забудьте.
- Так точно, товарищ командующий. Разрешите доложить...
- Не разрешаю докладывать, выполняйте.
Москаленко пошел вперед к деревне, до которой мы немножко не доехали. Майор на несколько секунд задержался около Епишева, объясняя, что он ни в чем не виноват, что это действительно приказ полковника.
- Давайте выполняйте, - сказал Епишев. - Со всем остальным разберемся потом.
И майор побежал назад, к своим солдатам, спеша поднять их. Москаленко, пройдя несколько шагов, столкнулся с шедшим ему навстречу подполковником, начальником штаба корпуса.
- Что у вас здесь, в деревне? - спросил он подполковника.
- Штаб.
- А почему у вас здесь штаб?
- Здесь командир корпуса приказал быть штабу.
- А где ваш командир корпуса?
- Поехал вперед, в бригады.
- А вы что здесь делаете? Смотрите на то, как сзади вашего штаба корпуса бойцы оборону занимают? Да? Раз не умеете руководить людьми, так хотя бы поезжайте вперед, в боевые порядки. Раз вы не можете поднимать людей в бой своим умом и авторитетом, так поднимайте их хотя бы своим присутствием. Поняли меня? Убирайтесь отсюда вперед, чтоб вас тут не было. Оставьте кого-то одного на телефоне, а остальных всех вперед!
- Куда вперед?
- На Лослау. Забирайте этот ваш штурмовой батальон ведите его вперед.
Подполковник побежал выполнять приказание, а Москаленко зашел в дом и, сев там на телефон, час подряд говорил с командирами и начальниками штабов корпусов и дивизий, с командующими артиллерией, спрашивал, как кто воюет, называл пункты, по которым необходимо дать огонь... А когда кто-то доложил ему по телефону, что одна из дивизий против ожидания так и не продвинулась, резко крикнул в телефон:
- Так передайте от моего имени этому вашему так называемому командиру дивизии, чтоб он шел в свой батальон и поднимал его в атаку, раз по-другому не умеет им руководить! Раз он по своему уровню может быть только батальонным командиром, так пусть и ведет батальон в бой!
Когда мы уже вышли садиться в машины, снова появился подполковник, начальник штаба корпуса. Оказывается, он за это время успел съездить вперед и докладывал теперь Москаленко, что командир корпуса находится в такой-то бригаде и просит передать командующему, что он обеспечивает сейчас там взятие впереди лежащего леса.
- Обеспечивает взятие, - повторил Москаленко. - Надо не взятие обеспечивать, а пройти через этот лес, в котором нет противника.
- Нет, товарищ командующий, разрешите доложить, противник там есть...
- Вы что, сами его наблюдали?
- Сам наблюдал.
- Что наблюдали?
- Сильный автоматный огонь.
- Сами?
- Сам.
- Передайте вашему командиру корпуса, чтобы он скорей прошел через этот лес. Чем поздней он к этому приступит, тем труднее ему это будет, тем дороже обойдется потеря времени. Поняли?
После этого мы поехали назад и, свернув с шоссе, по ухабистой проселочной дороге добрались до двухэтажного каменного дома, в котором теперь помещался командный пункт 95-го корпуса, того самого, в котором я был с утра. Неподалеку от дома какой-то боец, подвесив на заборе зайца, ловко свежевал его. За оградой Разложили костер и что-то варили. Издали были видны дымки Разведенных в разных местах костров. Желудок вступал в свои права. Как это обычно водится, наступление, само собой, приостанавливалосъ до завтрашнего рассвета.
