-- Нет. Что за история?
Я рассказал ему все, что знал. В принципе, знал я действительно очень немного. Поэтому мое краткое сообщение разбавлял подробнейшими комментариями капитан Куценко. Пока мы таким образом веселились, незаметно подошел Вася. Серьезный Рац позволил себе только легкую улыбку, что, впрочем, никого не ввело в заблуждение - видеть Молчанова он был более чем рад.
-- А где остальные? - спросил Вася. - В частности, Аманат? Он должен мне бутылку коньяка.
-- Остальные наверху: папоротник дрыхнет после дежурства, Аманат с Дадашем личный состав приводят в чувство.
-- А что такое?
-- Разложились военнослужащие до безобразия. Турок вообще обленился... Кстати, а где Турок? Туро-о-о-о-к!! - заорал Игорь. - Тур-о-о-о-о-к!!!
А в ответ была тишина.
-- Поймаю - убъю гада. - Молчанов выразительно посмотрел на артиллериста. - Когда твой шашлык-машлык готов будет?
Куценко поколебался, но потом поднялся с травы и пошел к костру, поигрывая как тросточкой какой-то внушительных размеров дубиной. "О-го-го!" - подумал я.
-- Ну, рассказывай, - хлопнув Игоря по плечу, улыбнулся Вася, - как там Темир-Хан-Шура, стоит еще? Как наш кастрированный батальон?
Молчанов хмыкнул. Я обратил внимание на его обувь. В отличие от нас, всегда предпочитавших берцы сапогам или ботинкам, Игорь почему-то обожал ходить в сапогах. Ну, я бы еще понял, если бы это были хромовые офицерские. Но он носил обычную кирзу, хотя и с неуставным ремешком, как у навороченного дембеля.
-- Тоска там зеленая, - наконец начал рассказывать Игорь. - Просто скука. Жену оставил в Батайске, у родителей. Прикинь, кстати, она паспорт получила украинский, ее на блокпосту при выезде из Дагестана задержали и вцепились. Говорят - украинский снайпер. Хотели расстрелять на месте. Хорошо вместе с ней Люба Баринова ехала. У нее и военник был с собой, она насилу доказала, что вместе служили. Во блин, если бы не она - был бы сейчас холостой.
Я подумал, что на месте того мента, который прицепился к Галке, сам Игорь вел себя точно также; и я бы, наверное, не лучшим образом вел себя. А собственно говоря, паспорт украинский, человека этого первый раз в жизни видишь - откуда тебе знать, кто он такой? Говорят, что лучше отпустить десять виновных, чем осудить одного невиновного. Но, как показывает практика, обычно все происходит как раз с точностью до наоборот.
Игорь, похоже, оправился от ужасной картины, возникшей у него в голове под действием воображения, и вернулся к описаниям гарнизонной жизни.
-- В дежурке теперь второй дивизион заседает бессменно. Нам оставили КПП и КТП. Там тоже через день папоротники ходят. Мурад и Мага Рыжий... Поняли, да? Раз поставили меня дежурным по части. Кикелы какие-то через плац лазают. Я им говорю: "Здесь нельзя ходить!". Лыбятся, рожи корчат. Ни черта не понимают. Говорю: "Здесь нельзя ходить!!". Опять не понимают. Борзеют "Ты кто такой?!" - спрашивают. Пришлось достать пистолет. Стрельнул под ноги - сразу поняли. Сказал, что еще раз увижу - арестую на хрен и сдам ментам... Они своих ментов знаешь как боятся! Короче, чуть-чуть очистил от кикелов территорию. А так пусто. Солдат почти нет, вас нет, жены нет. Выпить не с кем.
-- А Петрович где? - спросил я в недоумении.
-- Петрович уехал в отпуск в свой Гомель. Это месяца на два, не меньше. Бариновы же тоже ухали. Насилу дождался отправки сюда. Блин, опух от скуки.
Сверху послышались крики и невнятные восклицания. Я поднял голову: к нам спускались папоротник, Дадаш и Аманат. Гаджиханов нежно прижимал к груди бутылку водки. Наверное, матери так не держат своих младенцев, как папоротник нес драгоценный сосуд.
-- Ну и где шашлык-машлык?! - закричал Аманат. Он размахивал руками, корчил страшные рожи, как будто старался кого-то напугать.
-- Ну, пошла вода в хату, - пробурчал Игорь, и громко сказал. - Это вам не лезгинка, это ума требует.
-- Лезгинка тоже ума требует, - обиделся Дадаш.
Замполит Дадаш был невысоким, строго говоря, попросту худым, лет ему можно было дать за сорок - не меньше. Но голосом он обладал громким, высококолеблющимся, переходящим в ультразвук. Одним своим криком он должен был, по идее, наводить на личный состав дикий ужас.
Если бы он сейчас начал спорить, я бы, наверное, не выдержал, и убежал бы куда глаза глядят, как несчастные матросы с кораблей, попавших в Бермудский треугольник. М-да...
Но, на мое счастье, Куценко сделал приглашающий жест, и мы дружно сорвались с места и, спотыкаясь и падая, помчались к костру.
Мяса было много. Игорь достал одноразовые стаканчики, Гаджиханов открыл бутылку и твердой рукой с точностью до капли разлил первую порцию. Мы чокнулись, и огненная жидкость заскользила вниз по моему желудку. Стало очень хорошо.
Не дав нам даже толком закусить, папоротник снова потребовал стаканы.
-- Куда ты гонишь?! - возмутился Молчанов. - Водки мало, а брагу еще не поставили. Не спеши, друг.
-- А где же вторая? - с недоумением спросил Аманат.
Игорь посмотрел на него тяжелым взглядом:
-- Ну специально же спрятал от папоротника! Блин, какого хрена ты не промолчал?
Прапорщик обиделся:
-- Ага! Хотели от меня скрыть и сами потихоньку выпить!
-- Да никто не хотел, - поморщился Игорь. - Но ты же сейчас выпьешь все, что горит, а что мы завтра будем делать?
-- Э-э-э-э-э!! Давай вторую сюда! До завтра еще дожить надо!
Мы с Васей невольно переглянулись. На его губах была усмешка. Наверняка на моих он увидел то же самое.
Первая бутылка ушла на ура. За второй отправились Аманат и Дадаш.
-- Ну, теперь вы рассказывайте, - попросил нас благодушный Молчанов. Что у вас тут случилось за этот месяц? Наслышаны, наслышаны...
Так как Вася никогда особой словоохотливостью не отличался, то отдуваться за двоих пришлось именно мне. Но это дело было мне по душе. Я упражнялся в остроумии, Изображал все в лицах. Сыпал параболами и гиперболами. Я вошел в такой раж, что смеяться начал даже Вася. На истории с похищением коровы у Игоря случился приступ истерического смеха. Вернувшиеся со второй бутылкой Аманат и Дадаш только в недоумении смотрели на него.
Куценко был весьма расслаблен. Между делом я отметил про себя, что много пить капитан не может. Он быстро напивался и начинал вести себя неадекватно. Вот и сейчас ему почему-то приспичило устроить показательные стрельбы. От этой глупой затеи его пока удерживал за плечи Игорь, но что будет, когда после второй бутылки он отпустит артиллериста, я представлял себе весьма смутно.
Впрочем, после второй бутылки, как я уже чувствовал по себе, мне это будет по барабану. Где-то в глубине души тревожила душу мысль: а сколько же времени мы здесь? Мы-то ведь ушли под честное слово. Но я рассчитывал на Васино благоразумие. Как выяснилось позже, он, в свою очередь, рассчитывал на мое.
