В январе 1999 года Новиков и Мазитов приехали ко мне домой и пообещали помочь разобраться с избившими меня Асадуллиным и Першиным. Мазитов в присутствии Новикова пообещал, что убедит Саляхова, чтобы тот восстановил справедливость. И в этот же день Мазитов взял у меня деньги на поездку в Москву к Саляхову, чтобы урегулировать конфликт.
— Развели тебя на деньги, как лоха! — воскликнул я.
— Это я сейчас понимаю. А тогда был в таком положении, что хватался за любую соломинку и верил во всё, что придавало веры в благополучное разрешение ситуации! Эти деньги — копейки!
Сулейманов продолжил свой невеселый рассказ:
— Еще в 1997 году Игорь Ащеулов, Вадим Сафин и еще одна женщина, имени и фамилии которой я сейчас не помню, создали городскую молодежную организацию «Вирия», что в переводе с древнерусского означает «отвага». В январе 1999 года меня пригласили в это объединение и предложили его возглавить, поскольку учредители совершенно не разбирались в коммерции. Я предложил на должность председателя «Вирии» Новикова, которого в то время еще знал как порядочного, честного офицера милиции, который ушел на пенсию и вместе с Мазитовым принимал активное участие в моей судьбе. О связях Новикова с «двадцатидевятниками» я тогда даже не догадывался. Организовав встречу Новикова с учредителями «Вирии», пообещал помочь этой молодежной организации и деньгами, и всем, чем смогу.
Когда Мазитов вернулся из Москвы, он пригласил меня для разговора в офис Рамиля Валеева по кличке Рамушкин — родственника Саляхова, активного участника ОПС «29 комплекс». Того самого Рамушкина, что в августе 1998 года по указанию Саляхова отобрал у меня джип за то, что я не давал Нуриахметову делать «черный нал».
В офисе Рамушкина должен был состояться разговор о том, как уладить конфликт с моим выходом из состава учредителей ООО «Гузель-Лилия». Мазитов познакомил меня с двумя мужичками. Одного он представил Ибрагимом — это был киллер Хисамутдинов, второго Фирдау-сом — это был Марат Гарипов, второй киллер «двадца-тидевятников». Мазитов пояснил, что это люди Адыгана Саляхова. Все возникшие вопросы они решают «конкретно», поскольку каждый из них вооружен пистолетом «Стечкина».
Эти слова были произнесены так, чтобы я воспринял встречу в офисе Рамушкина как угрозу моего убийства. И встреча с киллерами, и слова Мазитова о «конкретности» преследовали одну-единственную цель — оказать на меня психологическое давление, запугать так, чтобы я добровольно вышел из состава учредителей ООО «Гузель-Лилия».
Ибрагим и Фирдаус подтвердили слова Мазитова — они действительно представляют интересы Саляхова.
Кроме них в офисе еще были Новиков, Валеев и Нуриах-метов. Мазитов позвонил Саляхову в Москву и включил громкую селекторную связь, чтобы все услышали, что тот вместо Асадуллина назначает «смотрящим» за Автозаводским рынком его, Мазитова.
Через несколько дней после встречи в офисе Мазитов и Новиков пригласили меня на базу отдыха «Дубки», где снова были Фирдаус и Ибрагим. Ибрагим и Мазитов уже в который раз предложили мне подписать документы о выходе из состава учредителей ООО «Гузель-Лилия». Я ответил, что у меня с Саляховым договоренность: он не лезет на Автозаводский рынок, поскольку я с ним полностью рассчитался. Ибрагим пригрозил мне, что доведет до Саляхова содержание нашего разговора, и мы снова встретимся.
В конце марта 1999 года я пришел по делам в офис «Вирии», где встретил Мазитова и Новикова. Мазитов сказал, что он виделся с Саляховым, и они обсуждали мой конфликт с Нуриахметовым. Мазитов, по его словам, пытался убедить Саляхова, что целесообразнее оставить на рынке меня, но Саляхов с ним не согласился. Я ответил, что Саляхов не может решать мою судьбу. После этих слов Мазитов предложил мне поехать в Киев и самому встретиться с Саляховым.
— Не страшно было ехать в Киев? Вы там могли пропасть без вести, и никто из украинских правоохранителей не стал бы заниматься розыском, — перебил я Сулейманова.
— Конечно, было страшно, но что еще оставалось делать? Надеялся, что когда напомню Саляхову о наших договоренностях, он положит конец угрозам со стороны Нуриахметова и Мазитова. А еще я планировал рассказать Саляхову, что пока Асадуллин арестован и находится под следствием, Мазитов и Новиков задумали вытеснить меня из состава учредителей «Гузель-Лилия» вовсе не для того, чтобы пополнять общак группировки, а чтобы самостоятельно использовать ресурсы Автозаводского рынка для развития созданного ими рынка «Берлога».
В конце марта 1999 года вместе с Мазитовым, Новиковым, Нуриахметовым и Ибрагимом на машине Нуриахме-това мы выехали в Киев. За рулем был водитель Нуриахметова — Виталий Речин.
В Киеве нас встретили Саляхов, Власов, Еременко и разместили в гостинице «Пролисок», в которой и прошли все переговоры. Кроме вопроса моего участия в ООО «Гузель-Лилия», обсуждались вопросы финансирования строительства ресторана «Золотой медведь» и рынка «Берлога». Эти объекты должны были строиться на площадях, переданных молодежному центру «Вирия», при этом за счет прибылей ООО «Гузель-Лилия».
На этой встрече было принято решение, что я должен выйти из состава учредителей ООО «Гузель-Лилия», а директором назначается Нуриахметов. Мазитов будет осуществлять криминальный контроль за Автозаводским рынком, а я остаюсь в общественном молодежном центре «Вирия».
На меня давили психологически. Тот же Мазитов не уставал повторять: «Не выполнишь указание Саляхова о выходе из ООО «Гузель-Лилия» — придется тебя убить. Беги, пока не поздно! Скройся сам и семью свою спрячь подальше!»
После возвращения из Киева я стал заниматься ремонтом здания, отданного молодежному центру «Вирия». А с конца марта до середины мая лежал в больнице. Выписавшись, узнал, что Новиков оформил в НГМО «Вирия» Мазитова и Нуриахметова. В общем, меня перестали пускать и в «Вирию».
Оказавшись в ситуации, когда бандиты отобрали у меня все, и уже даже моя жизнь была под большим вопросом, в конце мая 1999 года я обратился к Александру Тыгину — заместителю начальника «6 отдела». Он на встречу со мною послал своего подчиненного Эдуарда Гайнуллина.
Ему я написал подробное заявление и о вымогательствах, и об избиениях. Позже Гайнуллин рассказал мне, как передал мое заявление начальнику УВД Хамадишину, а он запретил регистрировать его и принимать какие-либо меры. После этого я обратился к новому начальнику «6 отдела» Назифу Нурмухаметову, который повел меня к начальнику СКМ УВД Файзулле Хусниеву. Они меня выслушали и посоветовали, чтобы я спровоцировал Асадуллина на новое избиение, после чего бандита посадят.
