Год проходил за годом, а за стенами тюрьмы между тем происходили важные события. Помирившись с турками, король Матьяш обратил свое внимание на Центральную Европу, которую всеми силами стремился подчинить. Женившись на дочери Иржи Подебрада, предводителя чешских гуситов, Матьяш на правах родственника предъявил претензии на трон Чехии, который Иржи вовсе не собирался отдавать. Назревала воина, в преддверии которой королю пришлось подавлять восстание трансильванцев, недовольных высокими налогами, а тут еще Стефан Молдавский объявил, что отказывается считать себя вассалом Венгрии и переходит под покровительство Польши. Матьяш решил примерно наказать господаря в случае успеха венгры могли обосноваться в устье Дуная и взять великую реку под свой контроль.
Осенью король отправился в поход, захватив с собой 40 тысяч солдат и 500 пушек; он вез с собой также бежавшего когда-то из Сучавы Петра Арона, чтобы посадить его на молдавский трон. "Черное войско" пленившего Дракулу Яна Искры отличилось и в этом походе, безжалостно грабя и сжигая деревни. Стефан действовал так же стремительно, как его бывший друг Влад, — окружив врагов в захваченном ими городе Бая, он внезапно напал на них ночью 15 декабря. В панике венгры не сумели использовать свое численное преимущество и были разбиты; раненного тремя стрелами Матьяша едва успел и увезти с поля битвы, на котором остались 10 тысяч его солдат. Немало воинов Искры сложили здесь свои головы, а сам старый гуситский гетман умер от ран год спустя. Потеряв обоз и все пушки, венгерская армия отступила через Ойтузский перевал в Трансильванию. Преследуя ее, Стефан захватил отставшего Петра Арона и обезглавил его, выставив голову предателя на пике у ворот Сучавы.
После битвы при Бае венгерский король изменил свое отношение к Валахии, — оказалось, что эта придунайская страна очень важна для его целей. Раду Красивый правил там твердой рукой при поддержке бояр, которым были розданы новые земли и должности. Укрепившись у власти, он потребовал вернуть ему трансильванские графства Амлаш и Фэгэраш, которые Матьяш под шумок прибрал к рукам. Раду осмелился даже угрожать королю войной — благо, за спиной его стояла Османская империя, гарнизоны которой снова обосновались в Джурджу и Турну. Для борьбы с ним ничтожный Лайота Басараб не годился — нужен был сильный, решительный, яростный воин. Нужен был Дракула.
В конце 1467 году дверь темницы воеводы отворилась, и туда вошли трое людей в тюрбанах, с окладистыми бородами. Это были турецкие послы, которым король решил продемонстрировать страшного Казыклу — "секретное оружие", которое Венгрия может пустить в ход, если Порта не будет уступчивой. Послы не были слабонервными, но при виде мрачного, исхудалого узника их бросило в дрожь. Конечно же, они помнили, что этот человек когда-то приказал пробить гвоздями черепа другим турецким послам. Матьяш был доволен произведенным эффектом. Скоро Влада перевезли из Вышеграда в Буду, где поселили в отдельном доме недалеко от королевского дворца. Его строго охраняли, но позволили принимать гостей, вести переписку, иметь оружие. Воевода часами размахивал мечом в маленьком дворике, укрепляя одрябшие за время заключения мышцы.
Именно тогда произошла история, описанная Федором Курицыным: "Случилось, что некий разбойник забежал во двор к Дракуле и спрятался там. Преследователи же стали искать здесь преступника и нашли его. Тогда Дракула вскочил, схватил свой меч, выбежал из палат, отсек голову приставу, державшему разбойника, а того отпустил. Остальные обратились в бегство и, придя к судье, рассказали ему о случившемся. Судья же с посадниками отправился к королю с жалобою на Дракулу. Послал король к Дракуле, спрашивая; "Зачем же ты совершил такое злодеяние?" Он же отвечал так: "Никакого зла я не совершал, а пристав сам же себя убил: так должен погибнуть всякий, кто, словно разбойник, врывается в дом великого государя. Если бы он пришел ко мне и объявил о произошедшем, то я бы нашел злодея в своем доме и либо выдал его, либо просил бы его помиловать". Рассказали об этом королю. Король же посмеялся и удивился его нраву". История похожа на правду, поскольку в ней проявились характерные черты Дракулы — смелость, решительность и чувство собственного достоинства, которое он готов был отстаивать любыми способами.
Тогда, по свидетельству Курицына, Влад не был еще принят королем, но вскоре Матьяш дал ему аудиенцию. Кораль был на 12 лет моложе воеводы, но выглядел едва ли не старше: кроме ран от молдавских стрел, его мучили желудочные колики и подагра. Раскинувшись в удобном кресле, он не позволит посетителю присесть — пусть знает, что он не ровня великому Корвину, потомку римлян. Спокойно, ровным голосом он изложил свои условия: Дракула получает все обещанное ему прежде, то есть руку венгерской принцессы и армию для освобождения Валахии от турок. Но за это он должен не только принести королю вассальную клятву, но и отказаться от "греческой ереси" и стать правоверным католиком. К тому времени Матьяш, не преуспев в амплуа крестоносца, стремился прослыть в Европе борцом за веру. Обращение валашского правителя могло стать первым шагом к окатоличению всех его подданных. За такую услугу Рим наверняка простит королю растраченные не по назначению папские деньги.
Скорее всего, сразу Дракула не согласился, но уже понимал, что другого выхода у него нет. Конечно, уютный домик в Буде приятнее сырой камеры в вышеградской башне, но ему хотелось снова увидеть родную землю и, главное, — расплатиться с врагами, думавшими, что он уже никогда не вернется. Ради этого он готов был сговориться не только с католиками, но и с самим дьяволом. Скорее всего, обращение Влада совершилось в 1471 или 1472 году, после возвращения Матьяша из военного похода в Чехию. Дьяк Курицын с осуждением пишет, что он "не смог перенести временных тягот заключения, и отдал себя на вечные муки, и оставил нашу православную веру, и принял ложное учение католическое". Совсем по-другому это событие трактовали на Западе, где обращение знаменитого грешника в "истинную веру" восприняли как триумф католичества. Одна из немецких хроник, соединяя разновременные события, утверждает: "И он был крещен в Буде и понес великое покаяние, и король снова сделал его князем и воеводой. И говорят, что после этого он совершил много славных деяний". Иные даже считали, что прежде Дракула был не православным, а "язычником", то есть мусульманином, и поэтому радовались еще больше.
Скоро господарь второй (или даже первый) раз в жизни отправился под венец. Курицын называет его избранницу "сестрой короля", но на самом деле это была его кузина Илона Силади — дочь давнего союзника Влада Михая Силади. К тому времени ей было лет двадцать пять, и она успела побывать замужем за знатным рыцарем, сложившим голову в стычке с турками. Об отношениях Дракулы и Илоны (некоторые источники называют ее Юстиной) известно только то, что за пять лет у них родились два сына — скорее всего, их звали Влад и Мирча.
