Победа Софьи была полной: через 3 дня после их ареста, 14 апреля 1502 года, в Успенском соборе Московского Кремля по тому же чину венчания на Великое княжение состоялось провозглашение Василия Иоанновича наследником московского престола.
Димитрий, а за ним и его мать Елена погибли в тюрьме в 1509 году.
Можно ли назвать княгиню Елену фавориткой Иоанна III в период с 1490 по 1502 год? Судя по её влиянию на великого князя Иоанна III, по отстранению им законной жены Софьи и законного наследника сына Василия, по венчанию её сына Димитрия как наследника, на наш взгляд, можно.
Но его сын Василий III Иоаннович, мечтавший о детях и не имевший их в течение почти всей жизни, несмотря на свою неплодную супругу Соломонию, никаких явных метресок не имел.
Его внук, Иоанн IV Васильевич Грозный, после смерти своей жены Анастасии Романовны относился к женщинам настолько пренебрежительно и даже жестоко, имел столько жён, наложниц и случайных женщин, которых к нему его клевреты даже не приводили — притаскивали, а он, опозорив их, в лучшем случае прогонял с глаз долой, а то и казнил, так что ни одну из них нельзя назвать не только фавориткой, но и просто любимицей. Впрочем, одну из них можно назвать любимицей Иоанна Грозного: бедную красавицу вдову Василису Мелентьеву. Она и вдовой стала из-за своей пышной, зрелой красоты, понравившейся Иоанну. Его клевреты, чтобы освободить красавицу от замужества, убили её мужа, а её привезли во дворец к царю. Но недолго тешился немолодой уже царь этой красотой русской женщины в расцвете лет. Василиса вдруг пропала из дворца, а куда делась — неизвестно. На этот счёт имеется много всяких версий: что её казнили, что её постригли в монастырь и т. п. Но причину этой немилости все указывают одну: всё это Грозный сделал из ревности. Великий русский драматург А. Н. Островский написал пьесу, которую так и назвал — «Василиса Мелентьева». Сюжет исторический, но незамысловатый: в дворцовые покои царской любимицы Василисы Мелентьевой под видом её теремной девушки пробрался её любовник. Однажды похотливый царь застал эту «девушку» у своей любимицы Василисы и возжелал её. Пришлось этой «девушке» покориться желанию царя, который так распалился к ней любовью, что даже подарил ей дорогое жемчужное ожерелье. Обман, конечно, был обнаружен, и Василиса, и её любовник были жестоко наказаны.
Разумеется, Василиса Мелентьева не могла быть фавориткой в европейском понимании: она не играла никакой роли при великокняжеском дворе, её во дворце мало кто и видел. Эта любимица была скорее просто наложницей Грозного царя.
Царь Феодор Иоаннович имел одну супругу Ирину Феодоровну Годунову и, будучи глубоко религиозным и воцерковлённым, ни о каких других женщинах и не помышлял да по своему здоровью и не мог помышлять.
О фаворитках Бориса Годунова никаких сведений нет. Его опорой, доверенным лицом была его супруга Мария Григорьевна, урожденная Скуратова-Бельская, дочь Малюты (Григория) Скуратова, женщина, по преданию, властная и суровая, которая ни при каких условиях не позволила бы царю Борису иметь какую-нибудь метреску.
После тяжелых лет Смуты был всенародно избран царём Михаил Феодорович Романов. В первые годы его царствования он был под неусыпным вниманием матери, инокини Марфы. Он даже женился по её настойчивому желанию на княжне Марии Владимировне Долгоруковой, умершей через месяц после свадьбы. По возвращении его отца, патриарха Филарета, из польского плена начались годы совместного правления двух «великих государей», что само по себе исключало появление каких-либо фаворитов, а тем более фавориток.
Сын царя Михаила — царь «Великия, и Малыя, и Белыя России» Алексий Михаилович — всю жизнь был окружён своими сёстрами, во главе которых стояла царевна Ирина, а затем любимой женой Марией Ильиничной Милославской с тринадцатью от неё чадами, а после её смерти — последней своей любовью — Натальей Кирилловной Нарышкиной, подарившей ему сына Петра I. Так что у Алексия Михаиловича на это «баловство», фавориток, не хватало ни времени, ни возможностей.
Его сын от Марии Ильиничны Милославской — царь Феодор Алексиевич, с детства слабый и больной, прожил на свете всего лишь 21 год и правил государством около 6 лет. Ученик гуманиста Симеона Полоцкого, царь Феодор II уничтожил местничество, занимался разработкой проекта Славяно-греко-латинской академии и других культурных программ. Во всё время своего правления он находился под патронажем своей сестры, царевны Софьи, которая оказывала на него очень сильное влияние, и в окружении польских родственников его жены Агафьи Грушецкой. Одним из ближайших к нему людей можно назвать боярина князя Василия Васильевича Голицына, но он был фаворитом царевны Софьи.
Ни о фаворитах, ни о фаворитках «скорбного головою», больного Иоанна V Алексиевича говорить не приходится. Хоть и был он признан, благодаря интригам царевны Софьи, «старшим царём», но к правлению, тем более самостоятельному, не имел никакого отношения, соглашаясь со всем, что ему предлагали сначала Софья, а потом Пётр I. По некоторым известиям, он, женатый на Прасковье Фёдоровне Салтыковой, не мог быть, в силу своей немощи, отцом своих дочерей, в том числе оставшихся в живых Анны (Анны Иоанновны), Екатерины и Прасковьи, а потому, чтобы были дети, ему в помощь был приставлен к царице Прасковье постельничий Юшков.
Так что на протяжении XVI и XVII столетий никаких официальных фавориток у русского престола не существовало.
Пётр I и его фаворитки-любовницы
Пётр I, не получив серьёзного образования и воспитания, приобретал знания и взгляды на жизнь в процессе своего царствования. Знакомство с Францем Лефортом, ставшим его фаворитом, привело его в 1691 году в Немецкую слободу, где перед ним развернулась иная жизнь, чем жизнь в царских хоромах. Он встретился с девушками и женщинами «без комплексов», и среди них с красавицей, как ему казалось, Анной Монс, пленившей его сердце. Это была первая и очень сильная любовь царя Петра. Жениться на ней он, естественно, не мог: он был женат, а кроме того, в силу её происхождения она могла быть только его любовницей-фавориткой.
Анна Ивановна Монс (ум 1714) была дочерью уроженца Германии, золотых дел мастера (по другим сведениям — виноторговца) в Немецкой слободе под Москвой (ныне это один из центральных районов Москвы — Лефортово).
Это была хорошенькая девушка с чисто немецкой внешностью, весёлая, раскованная, умевшая изящно танцевать и вести с кавалером беседу. Она не белилась и не рисовала у себя на щеках красных яблок, как это было модно среди русских боярышен. (Кстати, мода эта запечатлелась на куклах-матрёшках.) Она не робела перед царём, а, напротив, смело отвечала на его ухаживания и без жеманства подчинялась его желаниям.
