мы в это время уже должны уходить со сцены. Твою мать!
Когда наша машина припарковалась возле концертной площадки, некоторые фанаты Priest были на улице и дымили. И нам дали неслабо прикурить!
– А вот, блядь, и вы! Не прошло и полгода!
– Второй раз нас опрокинули! Второй!
– Плевать вы на нас хотели – считаете, что сраный Top of the Pops гораздо важнее!
Мы лишь снова и снова извинялись и чувствовали себя полным дерьмом. И в ту же секунду зареклись, что больше никогда не будем выступать на Top of the Pops в день концерта. И сдержали слово.
Когда спустя две недели вышел British Steel, он удостоился лучших отзывов. И пластинка понравилась не только критикам. В неделю выхода альбом взлетел в хит-параде альбомов… на четвертую строчку.
Ого! Такого мы не ожидали! Мы предполагали, что альбом будет пользоваться успехом, но это было нечто! Я не мог оторвать глаз от хит-парада в Melody Maker, пытался въехать в то, кто попал в первую десятку: Genesis, Status Quo и, эм… Boney M. Будьте уверены – это и была высшая лига.
Все это ознаменовало начало новых ощущений – во-первых, мы начали снимать клипы. После того как «Living After Midnight» почти попал в десятку, вдогонку CBS выпустили «Breaking the Law». Лейбл свел нас с режиссером клипов Джульеном Темплом.
Темпл уже снимал нам концертное видео для «Living After Midnight», но больше всего ассоциировался с панком. Он снял клип для песни Sex Pistols «God Save the Queen» и только завершил работу над их полноформатным видеофильмом, «Великое рок-н-ролльное надувательство».
Как и Том Аллом, Джульен был аристократичным и прекрасно знал, что делает, а работать с ним – огромное удовольствие. Он рассказал, о чем будет клип «Breaking the Law»: мы – преступники, грабящие банк, но вооружены своими преданными гитарами и силой металла.
Это было потрясающе Джульен снял, как я под «фанеру» пою на заднем сиденье коричневого «Кадиллака» с откидным верхом, когда мы мчали по Уэстуэй [69] в Лондон, а затем участники группы вооружились гитарами, как пулеметами, и мы приводили в ужас покупателей в заброшенном банке «Барклай» в Сохо.
Съемки клипа вновь разожгли во мне актерские амбиции, изначально приведшие меня в Большой театр Вулверхемптона. Я откровенно переигрывал, не боясь выглядеть смешно и нелепо.
Когда «Breaking the Law» навис прямо над топ-10 – черт возьми, это становилось уже привычкой! – мы отыграли на нескольких весенних европейских фестивалях. Было несложно понять, какая часть континента любит Priest больше всего. Мы отыграли одиннадцать шоу; девять из них – в Германии.
Дома дела шли прекрасно, но, я думаю, даже на той стадии можно было сказать, что настоящего успеха мы должны добиться именно в Америке. Вместо театров теперь были спортивные арены, и British Steel вслед за Unleashed in the East попал в хит-парад Billboard 200.
Тем летом мы прилетели в Штаты на десятинедельный тур – и у меня появился шанс попробовать воплотить в жизнь одну из своих самых рискованных сексуальных наклонностей.
В 1980-м я находился в сложной ситуации. Я больше чем когда-либо обожал быть в Priest; мы создали альбом, который я искренне считал шедевром; мы становились успешными по обе стороны Атлантики. Наша карьера вряд ли могла развиваться лучше.
Однако вдали от золотых дисков и аншлагов на концертах… Каждую ночь, выключая свет и засыпая (пьяный, всегда пьяный) в кровати в очередном неизвестном номере отеля или (время от времени) в своей кровати в Ютри-Эстейт, я был подавлен и несчастен. И одинок.
С тех пор как мы встречались с Джейсоном, прошло пять лет. За исключением редких мимолетных ласк где попало, я был один… Не просто один, а вынужден был подавлять свои желания и порыв, нужды, себя самого. Приходилось жить во лжи, от которой я задыхался, иначе угробил бы группу, которую любил.
За дверью этой комнаты я был Робом Хэлфордом из Judas Priest, мачо-талисманом и богом металла. Но здесь я был Робертом Джоном Артуром Хэлфордом, грустным, запутавшимся в себе почти тридцатилетним парнем из Черной страны, страстно желающим запретный плод.
Но у меня не могло быть партнера, как у обычных натуралов, и я это знал. Максимум я мог рассчитывать на периодические сексуальные утехи с незнакомцами.
И настало время выйти на охоту.
Первые десять концертов тура по Штатам снова проходили в Техасе. Мне не терпелось выйти на сцену концертного зала Уилла Роджерса в Форт-Уорте, «Дома оперы» в Остине и «Колизея» в Эль-Пасо, но точно так же не терпелось зайти в несколько туалетов придорожных кафе в Техасе.
Американские придорожные туалеты – это охотничьи угодья для геев, ищущих спонтанные сексуальные контакты. Парни захаживают туда, потому что остановки находятся в захолустье, и ни друзья, ни (часто) жены и семьи не прознают. Очень мало шансов, что тебя заметят или узнают.
Шансы практически равны нулю, если не видишь лицо парня, которому отсасываешь или который отсасывает тебе! Поиск партнера в туалетах – идеальный вариант случайного секса, как назвала его Эрика Лонг. Наверное, раньше в мужественном и энергичном Техасе невозможно было быть геем, и поэтому – я прочитал это в адресной книге Боба Дэмрона – стоянки придорожных кафе пользовались особой популярностью.
Романтикой это вряд ли назовешь… Но казалось, это лучший вариант, которым я мог воспользоваться. Честно говоря, это был единственный вариант.
Путем проб и ошибок и тайных походов в общественный туалет рядом с британскими хозяйственными магазинами в Уолсолле я познал ритуал охоты на партнера. Сначала находишь кабинку со «славной дыркой» – небольшим отверстием в соседнюю кабинку на уровне паха. Закрываешь дверь на щеколду, садишься на толчок и ждешь.
Ждешь и ждешь, а потом еще немного ждешь. И наконец приходит парень и заходит в соседнюю кабинку. Даешь ему несколько секунд усесться, а затем топаешь ногой. Легонько.
ТОП-ТОП-ТОП.
Обычно никакой реакции. Но если он делает так же – ТОП-ТОП-ТОП, – подвигаешь ногу чуть ближе к его кабинке и повторяешь. Если это происходит три или четыре раза, ваши ноги в итоге соприкоснутся под перегородкой. Вот тогда ты в деле.
Встаешь и засовываешь в дырку член. Парень в соседней кабинке хватает его, возбуждает тебя и отсасывает. Когда ты кончил, то же самое делает он, и уже ты ему отсасываешь.
На протяжении всей этой быстрой операции (и поверьте, она действительно быстрая) нельзя произносить ни слова. В любую минуту в туалет могут зайти справить нужду ничего не подозревающие посторонние. И если это происходит, ты просто замираешь, чтобы не вызвать подозрений. И молишься, чтобы это были не копы.
Существует определенный этикет. Как только вы друг другу отсосали, один остается в кабинке, пока другой не выйдет,
