13 декабря вечером.
Визиты ко мне участились. Только что меня посетил адъютант наследного принца и сообщил ужасную новость: несколько часов назад прибыл вестовой и привез известие об убийстве короля Испании. Говорят, что в Мадриде происходит революция, что толпа заговорщиков захватила дворец, что испуганный король сумел бежать и спрятаться в Эскориале, однако за ним пустились в погоню, схватили и растерзали. Неизвестно, ради кого свершилась эта революция: ради его брата дона Карлоса или это просто демократические перемены. Я совсем не удивилась произошедшему, поскольку этот несчастный король сам шел, если можно так выразиться, навстречу своей судьбе. А вот и барон Блум. Он подтвердил гибель короля Испании.
14 декабря.
Сегодня я смогла выйти и обедала у короля, который просил меня придти без парадного туалета, как и всех остальных. Императрица утром ездила в Шарлоттенбург на могилу королевы. Ее сопровождали великая княгиня Мария и принцесса Вильгельм. Оттуда они отправились в Академию, затем на выставку картин. Ко мне приходили многие: весь город говорит об убийстве короля Испании. Можно с уверенностью сказать, что в этом никто не сомневается. Меня представили всем принцессам, двум сестрам герцогини, принцессе Фридрих и принцессе Вильгельм. Я также видела младших сыновей короля. Принц Карл — очаровательный мальчик, а маленький Альберт — очень легкомысленный. Похоже, он слишком избалован. В дополнение к принцам, счет которым я веду с самого начала путешествия, я видела герцога Камберлендского и принца Гессенского. Я нашла, что принц Вильгельм очень изменился. Вы должны помнить, какое миловидное у него было лицо. Его супруга похожа на Катишу Любомирскую. Наследный принц представил мне Ансийона, а поскольку мне запрещено посещать спектакль, я пригласила его провести вечер у меня. Я также познакомилась со старой графиней Головкиной, которая по-прежнему живет в Берлине. У нее самая голландская внешность из всех виденных мной. Кажется, что она сошла с одной из фламандских картин. Добрейшая дама была так счастлива оказаться моей соседкой по столу, что не давала мне ни минуты покоя, постоянно болтая. После обеда мы прошли по личным покоям короля, а затем отправились к княгине Луизе Радзивилл. Ее супруг только что вернулся из Консерватории, где исполняли God save the King, а также гимн в честь императрицы. Этот визит не мог продолжаться более четверти часа, поскольку, во-первых, в половине шестого была назначена церемония представления супруг членов дипломатического корпуса, а во-вторых, мы должны были ехать в театр. Покинув Радзивиллов, я вернулась к себе и быстро переоделась. Ко мне пришел господин Ансийон и пробыл более двух часов. Не могу вам сказать, что я его нашла очень любезным в разговоре. Конечно, говорил он хорошо, но всё время прислушивается к себе и строит фразы так, как будто собирается их записывать. Что касается его лица, то я мало видела столь неприятных физиономий. Впрочем, он высокий и хорошо держится. Барон Блум зашел ко мне проститься. Мы беседовали до полуночи. А сейчас я ложусь, поскольку завтра мы собираемся отправляться в дорогу в восемь часов.
Ландсберг, 15 декабря.
Я уехала из Берлина, так ничего и не увидев. Никогда болезнь не настигала меня в столь неурочное время. Перед тем как пуститься в путь, мы завтракали в загородной резиденции, принадлежавшей некогда княгине Барятинской. Там собрался весь двор. Я смотрела, как едят другие. Сама же ни к чему не притронулась. В десять часов мы сели в карету. Прощание с королем было трогательным. Он плакал, обнимая императрицу и ведя ее к карете. Сама я этого не видела, мне потом рассказали. Впрочем, я убеждена что король действительно любит императора и русских. Чувство любви он высказывает при каждой возможности, однако его окружение с трудом это прощает ему. Принцы и принцессы проводили нас, пожелав счастливого возвращения. Около трех часов мы остановились на обед на расстоянии двух почтовых станций от Берлина. Великая княгиня Мария покинула нас. Вот и настал конец феереи. Теперь нам остается спокойно вернуться к родному очагу. Усли не ударят морозы, а мое здоровье останется таким же, ка сегодня, я возблагодарю Бога, вернувшись к себе. Досадные неприятности останутся в прошлом и я, в целом, не буду сердиться, что совершила подобное путешествие.
Шнайдемуль, 16 декабря.
Сегодня не произошло ничего примечательного. Спать мы легли в девять часов. В карете ехали молча. Императрица читала произведения госпожи де Сталь, графиня Ливен и графиня Самойлова дремали, а я читала новую трагедию под названием «Белизер». Вот так день и прошел. Поскольку было очень поздно, мы сразу же после приезда откланялись.
Бромберг, 17 декабря.
Сегодня стояла очаровательная погода. Утром, когда я вошла к графине Ливен, то узнала, что ей сообщили о кончине ее невестки. Она давно об этом догадывалась, но не хотела говорить. Чтобы немного развлечь графиню, я предложила ей сыграть в дурака[24] в карете. В одиннадцать часов мы остановились, чтобы позавтракать, а затем продолжили путь с невероятной скоростью. Я прочла «Белизара», а поскольку читать мне больше нечего, то предалась размышлениям. Императрица по-прежнему читает госпожу де Сталь. Сюда мы приехали в пять часов и у нас было время для отдыха. Императрице нанесли визит несколько генералов, которых она пригласила на ужин. Пришлось два часа сидеть за столом, а поскольку я ничего не ем, признаюсь вам, меня это утомило до изнеможения. Некоторые из сопровождающих нас господ сомневаются, что в Мадриде произошла революция. Один из них, министр Пруссии при испанском дворе, хотел заставить меня поверить, что такое невозможно. Тем лучше, если известие окажется ложным.
Грауденц, 18 декабря.
Я не сомневалась, господин граф, что вы уже давно послали мне письмо. Тем не менее, я получила его только сегодня. Это произошло потому, что она попало в пакет, адресованный графине Ливен. А поскольку от нее скрывали о смерти ее невестки, то не давали никаких писем из Петербурга. Таким образом, и ваше письмо оказалось отложенным в сторону. Вы совершенно справедливо заметили, что я могла бы послать ваш перстень тысячу лет тому назад. Боже мой, да я и сама прекрасно знаю! Я рассчитывала отдать его в Праге самому эрцгерцогу. Но к моему несчастью доктор Рулль, которому я дала перстень, чтобы ужать, счел за благо упаковать его в один из своих кофров и отправил их вперед в фургоне. И вот когда я решила отдать кольцо эрцгерцогу, выяснилось, что оно едет у Штутгарт. Вот единственная причина задержки. Но будьте уверены, оно отправлено по адресу. Анстет переслал его и уведомил меня об этом во Франкфурте. Возможно, вы его уже получили. Сегодня наступила своего рода оттепель и поэтому мы ехали не так быстро, как вчера. Тем не мене, в Грауденц мы прибыли довольно рано. После того, как я привычно рассказала вам о прошедшем дне, я собираюсь написать сестре в Италию, поскольку здесь я встретилась с неким консулом из Данцига, который берется передать мое письмо. Прощайте.
