Но «Бухенвальдский набат» - жил, звучал над страной и в мире и приносил автору приличный (по нашим скромным, разумным запросам) исполнительский гонорар. И вот тут-то «други» дорогие были совершенно бессильны: джин вылез из бутылки!
А мне, откровенно говоря, жаль, что присужденную судом Ал. Соболеву довольно солидную сумму не удержали из личных доходов озлобленных бездарей писательского сословия. За их фокусы расплатилось, увы, государство, налогоплательщики. Не партия, не ССП. По правилам компартий-ной справедливости - всесторонне обираемый народ. Не напрямик, вслух, естественно, а кружными путями, негласно.
Добавлю, что в течение судебной тяжбы, а продолжалась она девять месяцев, мы вынуждены были трижды менять адвокатов: их или запугивали, и они отказывались участвовать в процессе, или покупали, перекупали. За все это время в судейской среде нашелся один смелый и порядочный человек - член горсуда Князев. Виновата, но в суете и сутолоке тех дней больше ничего о нем не узнала. Он, при первом разбирательстве конфликта в горсуде, оставил частное мнение в защиту истца, т.е. Ал. Соболева. Он, конечно, все тоже понял, но, в отличие от своих коллег, не стал подличать по звонку «сверху». Низкий ему поклон, хоть и запоздалый.
И еще. Сторону поэта на судах представляла я. Изо всех сил доказывала, убеждала, увещевала, горячилась, волновалась... «Не мечите бисер...» Только много позже поняла, как жалко, беспомощно выглядела, рассыпаясь в красноречии перед истуканами. Тут и Цицерон был бы бессилен. Советские судьи... Они выходили в зал заседаний с готовым решением, исполненным под диктовку оппонентов Ал. Соболева. Прений сторон за ненадобностью могло и не быть вовсе... И было это в 1968 г., в ту пору, когда миллионы людей неистовствовали, аплодируя «Бухенвальдскому набату». И никто из них и заподозрить не мог, что автора знаменитой песни «за кулисами», в темном углу избивают с намерением убить.
Не спешите читать дальше. Остановитесь... Подумайте... Встаньте мысленно на несколько минут рядом с поэтом, когда он кладет отринутую рукопись сборника своих стихов -«в стол»... На бессрочную «отлежку». Что впереди?.. Может быть, ждет его безвестная жизнь, его труд - погибель... Попытайтесь заглянуть в его лицо, в глаза, вникнуть в то, что там написано... Посочувствуйте... Посострадайте... И поймете, почему в начале 80-х, не имея никакой возможности реализовать, отдать людям созданное за многие годы, не видя выхода из тупика, куда был загнан, Ал. Соболев сочиняет «реквием» своему творчеству.
Строки мои, строки, чудо иль не чудо?
Ваши где истоки, кто вы и откуда?
Я того не знаю: днями и ночами я вас не слагаю, вы родитесь сами.
Строфы мои, строфы, вы - моя отрава, вы - моя Голгофа, честь моя и слава.
Три строфы высоких песней в небо взмыли и какой широкий мне простор открыли.
Прочих супостаты держат на запоре...
Строки-арестанты - боль моя и горе...
Вы - мои посевы, вы - из сердца соки, вы - души напевы, строки мои, строки...
Слагает поэт эти печальные строки под аккомпанемент «Бухенвальдского набата», грампластинки с которым вот уже двадцать лет продолжают раскупать нарасхват, который заслужил название «песня-эпоха». Творец признанного шедевра - отверженный, на положении изгоя негласным приговором коммунистической власти. Приговорен к тому до конца дней... Только ли?..
«Без чувства, что его ценят, ему доверяют, его работой интересуются, любой творческий работник, будь то ученый, писатель или художник, интенсивно и смело работать не может». Это слова П.Л. Капицы. В унисон с его суждением я назову следующую часть своего рассказа строкой из стихотворения Ал. Соболева:
«Я - СЫН твой,
А НЕ ПАСЫНОК, О РУСЬ...»
От хорошей жизни подобные строчки не сочиняют. Горькая доля пасынков - не открытие. Но создателю произведения, всколыхнувшего мир, чувствовать себя пасынком в своем Отечестве?!
В этой части повествования читателю будут предложены отдельные события жизни Ал. Соболева не в хронологическом порядке. Постараюсь не упустить ни одного сколько-нибудь заметного или примечательного факта его биографии. Я не подбирала их специально, с каким-то умыслом. Сами собой они являются разной силы сочными, выразительными мазками в картине его житья-бытья в обществе, где, не забудьте, «человек человеку — друг, товарищ и брат». Коммунистический лозунг.
Может быть, некстати возникла некая аналогия. Представьте себе водоем, много купающихся, среди них - группа неприметных убийц. Их задача - утопить известную им заказанную жертву. Зорко следят они за ее поведением: вот голова обреченного появилась над водой. Но тут же, вроде бы играя, преступная рука с силой погружает ее поглубже в воду. .
Пловец выныривает неподалеку... Действие повторяется... И так до тех пор, пока голова жертвы больше уже не появляется над водой... Тихое, неприметное убийство состоялось.
Многое из того, о чем я поведаю ниже, объединимо «под шапкой» стихотворением Ал. Соболева. Дата его создания, 1968 год, не случайная - это год, когда перед поэтом захлопнулись наглухо двери всех издательств.
День на день так похож!.. Ну и что ж...
Время мчится с космической скоростью. Торжествует над правдою ложь, беззаконье глумится над совестью.
Я шагаю в леске налегке,
воздух полон февральскою свежестью.
Ни за что не поддамся тоске, не сломить меня злу и невежеству.
Пусть сражаюсь один на один с наседающим вражеским сонмищем, сердце бьется покуда в груди и пока надо мной светит солнышко, я врагам не отдам никогда все, что мною добыто и сложено...
Нет, не только вода да еда, человеку - свобода положена!
А теперь - иллюстрации, расшифровка, факты.
Комитет по печати. Рецензии. Не в натуре автора «Бухенвальдского набата» было уступать да сдаваться: «...не сломить меня злу и невежеству». После кратковременной передышки поэт вернулся к мысли об издании сборника стихов. Имея копию отличного отзыва о своих стихах Л.И. Тимофеева, Ал. Соболев задумал оспорить доводы издательства «Советская Россия», отказавшего ему в издании сборника стихов на основании отрицательной рецензии, изготовленной, как нетрудно было догадаться, по заказу. Он написал письмо в республиканский Комитет по печати. С верой и надеждой на успех? Разумеется, нет. Ему было интересно: к каким уверткам прибегнут в Комитете по печати, чтобы «перепрыгнуть», как ему казалось, непростую преграду - отзыв Л.И. Тимофеева?
Комитет без лишних проволочек объявил поэту шах, потребовав для всестороннего и беспристрастного разбора обращения Ал. Соболева... рукопись. Ал. Соболев пытался возразить: достаточно того, что в поэзии он не новичок, наоборот, сдавший экзамен «на отлично». И Л.И. Тимофеев только подтвердил его незаурядное литературное дарование. Но Комитет стоял на своем твердо, мнение миллионов для него не указ, мнение авторитетного литературоведа - тоже. Сами с усами. Разберемся... «Перетягивание каната»... Ал. Соболев отвез рукопись сборника в Комитет, а вскоре, как и ожидал, получил «мат», т.е. свою рукопись с очередной разносной рецензией. «А судьи кто?» Да все свои же ребята, платные палачи, набившие руку на разносе неугодных им одаренных авторов: авось соперников поубавится!
