— Привет, — сказала она. — Угадай, что было? Звонил Степан Кролик. Приглашал на танцы. Как ты думаешь, можно? Если он действительно имеет в виду танцы? Вообще-то мне все равно, я бы с Джеком Потрошителем пошла, лишь бы подальше от “Порги и Бесс”. — С этими словами она прикнопила к доске телеграмму.
“Роберт Брин Гостиница Астория Ленинград СССР точка
Здесь восторженные статьи весь декабрь 27 газет точка все пишут о десятиминутной овации точка
Заголовки журналах — „Ленинград в восторге от Порги и Бесс” точка
Ассошиэйтед Пресс говорит про громадный спрос на билеты и количество зрителей точка
Заголовок телеграммы „Порги завоевывает похвалы в России” на публикации АП точка
Передовая Миррор „Дипломаты от сердца к сердцу — исполнители взяли Ленинград песней запятая мы гордимся ими” точка
Публикация АП в некоторых газетах запятая говорит московское радио запятая назвало премьеру громадным успехом точка
Сегодня передовая Сульцбергера в „Нью-Йорк Таймс” „Порги и Бесс прорубает новое окно на Запад” точка
Передовая в сегодняшнем журнале — „сногсшибательный успех” точка
Эн-би-си Си-би-эс блистательные отзывы точка
Поздравляем всех и каждого”.
— Конечно, это пришло не точно в таком виде, — заметила мисс Райан, перечитывая телеграмму. — Брины кое-что убрали, а кое-что добавили. Там было: “„Таймс” пишет, что успех был умеренный”. Сто против одного, что Вильва это вырезала! Но вообще-то, — она вздохнула и улыбнулась, — если все хорошо, так почему бы и не приукрасить немножко? Вильве главное — чтобы всем было хорошо, и это в общем мило.
Весь вечер члены труппы, проходя через холл, останавливались и читали телеграмму из Нью-Йорка. Прочтя, они ухмылялись и уходили пружинистой походкой.
— Ну, как тебе нравится, друг? — сказал Эрл Брюс Джексон Уорнеру Уотсону, читавшему телеграмму с ним рядом. — Мы в историю вошли!
На что Уотсон, потирая руки, ответил:
— Ага, точно. Историю мы заарканили.