Опасения Василия были не напрасны. Едва они ушли, в дом нагрянули фашисты. Привел их Иван.
В лесу - опять неожиданность. Когда он проходил мимо хатки Рабцевича, из нее вышел Александр Пекун. При виде его Василию стало не по себе. Он знал Александра как переводчика и секретаря самого гебитскомиссара Клейна. По городу Александр всегда ходил с важным, надменным видом. Василий опасался его. И вдруг - он в лагере. "Значит, свой?! Так вот чья граната влетела в кабинет главного фашистского палача города".
После беседы с Рабцевичем Василия зачислили в группу Синкевича. Отца, мать и сестру определили в соседний семейный партизанский лагерь.
* * *
В журнале отряда появились записи о новых диверсиях на железной дороге.
31 мая группа Синкевича на перегоне Городище - Парохонск взорвала эшелон противника с живой силой и техникой. Разбила паровоз и семь четырехосных вагонов, повредила две платформы с автомашинами.
1 июня группа Игнатова на перегоне Барановичи - Лесная пустила под откос эшелон противника с военными материалами. Были разбиты паровоз и одиннадцать вагонов. Уже возвращаясь с диверсии, переходя Варшавское шоссе, игнатовцы взорвали восемь телеграфных столбов и шестнадцать столбов проводной сети.
5 и 7 июня отличилась группа Громыко. В районе станций Малковичи и Люща она подбила из ПТР два паровоза противника, везущие воинские составы с танками и автомашинами.
8 июня диверсию совершила группа Девятова. На железной дороге Барановичи - Лунинец она взорвала вражеский эшелон. Было повреждено две платформы, паровоз и четыре вагона с военным имуществом...
Между тем обстановка в районе действия отряда накалялась. Гитлеровцы скапливались в Логишине. В город вступили новые фашистские пехотные части, танки, артиллерия.
Сосредоточение вражеских сил недалеко от базы отряда объясняли следующим. Возможно, фашисты, потеряв надежду разгромить партизан силами местных гарнизонов, попросили помощи у командования и теперь готовили крупную карательную экспедицию, а может быть, они укрепляли город в связи с ожидаемым наступлением Советской Армии. О том, что такое наступление готовится, Рабцевич узнал еще в конце мая, из радиограммы Центра. Приказывалось немедленно направить в район Бобруйска разведывательно-диверсионную группу с заданием - сорвать план взрыва отступающими фашистами важных объектов города. В Бобруйск снарядили группу Бочерикова...
Вместе с командиром партизанского полка Рабцевич обсудил создавшееся положение. Картина оказалась незавидной. Если фашисты начнут карательные действия, то партизанский полк и отряд Рабцевича смогут противопоставить танкам и артиллерии всего несколько легких пушек да противотанковые ружья. Соотношение сил явно не в пользу партизан. У них было одно преимущество отличное знание местности, но это преимущество могло стать решающим.
На базах приняли все меры предосторожности: строго запретили разжигать костры, готовить днем пищу, скапливаться большими группами, и тем более на открытых местах. На кухне разрешалось использовать только сухие дрова. Жилые постройки замаскировали под кустарники. Далеко от баз выставили дозоры. Все это было не напрасно.
Утром 16 июня над лесом появился фашистский разведывательный самолет. Все замерло на базах. Самолет с полчаса кружил на большой высоте, потом повернул назад.
Стало ясно: разведчик не обнаружил базы отряда и партизанского полка. Да и вообще, судя по всему, фашисты не знали, где находятся партизаны.
Не успел самолет улететь, как со стороны деревни Доброславки загрохотали вражеские пушки. В лес двинулись танки, за ними - цепи солдат.
Рабцевич, внимательно выслушав радиста Климова, задумался. "Если не остановить фашистов, - размышлял он, - немцы вскоре смогут подойти к базе".
В штабной хатке, где собрались все командиры разведывательно-диверсионных групп и представитель 208-го партизанского полка, наступила напряженная тишина.
- Я думаю, товарищ Игорь, мы правильно решили, - сказал Линке.
Он понимал: на обсуждение времени нет, тем более что план отражения натиска фашистов уже готов, оставалось привязать его к местности.
- Что ж, хорошо. - Рабцевич провел ладонью по лицу, будто снимая усталость. Повернулся в сторону Громыко. - Сидор, двигайся сюда. - И ткнул пальцем в разостланную на столе топографическую карту. - Вот Доброславка, а вот дорога, по которой пойдут немцы. Твоя задача - заставить их свернуть с этого пути.
- Танки - свернуть? - недоуменно спросил Громыко.
- Фа-шис-тов, - гневно сверкнув глазами, по слогам произнес Рабцевич. - Увести от базы, и как можно дальше! Поэтому ты со своей группой прямиком проскочишь к деревне Плоскинь. Вот сюда. - Он опять ткнул в карту. Убедившись, что командир сориентировался, продолжал: - Ударишь из противотанковых ружей. Удар с тыла их, безусловно, всполошит и остановит. Здесь постарайся как можно больше наделать шуму. Понятно? Когда они развернутся, начнешь смещаться влево, немцы, естественно, потянутся за тобой, тогда сделаешь крюк к болоту. Что дальше, сообразишь сам.
- Ясно, - сказал Громыко, - можно идти?
- Действуй, только держись от танков подальше.
Еще не захлопнулась за Громыко дверь, а Рабцевич уже объяснял Девятову:
- Тебе, Геннадий, такое задание. - Помедлил. - Ты со своей группой выдвинешься к деревне Гребень. Времени хватит, но не мешкай. Задача та же - противника уводишь вот в это болото...
Отправив группы, Рабцевич и несколько командиров вышли из хатки. На базе было тихо. У лазарета, где еще оставались больные, возле складов, под деревом, стояли подводы. Бойцы-возницы ждали команду к отправке.
Группы Громыко и Девятова отменно справились со своей задачей. Сначала отстали вражеские танки, потом пушки, пехота же, преследуя бойцов, завязла в болоте, а после повернула на исходные позиции.
В течение всего дня в небе висели вражеские самолеты, обстреливали лес, кидали бомбы по тем местам, откуда бойцы успели уйти.
На следующий день в журнале отряда появилась запись:
"16 июня 1944 года в 7 часов противник при наличии танков, артиллерии и авиации повел наступление на нашу базу и партизанский полк. После 15-часового боя и проведенного маневра противник, понеся потери, отошел в свои гарнизоны. Отряд потерь не имел..."
* * *
Рано утром 24 июня к Рабцевичу постучались.
- Войдите, - делая пометки на карте, сказал командир. Он составлял радиограмму в Центр.
Еще вечером Бочериков сообщил: "Нахожусь в деревне Макаровка, в двадцати километрах от Бобруйска, послал разведку - чтобы найти верный путь в город".
Группа оказалась в районе действий карательных экспедиций. Пришлось уходить от преследования и вместо двухсот километров сделать крюк в четыреста. От гибели спасли болотные топи...
