Их творческий экстаз продолжался до тех пор, пока Капитан не узнал об участии в фильме Гребенщикова.
«Мы начали снимать фильм, — вспоминал Алексей Учитель в интервью журналу «РИО». — И те кадры коридора, где «Поп-механика», — это всё курёхинская режиссура... Но, когда мы уже всё сняли, Сергей сказал, что его категорически не устраивал состав участников. Короче, он мне поставил условие: или я, или он...»
До этого момента Капитана устраивали кандидатуры всех героев: и Шевчука, и Цоя, и Адасинского. Устраивали все, кроме БГ. Узнав, что режиссер «Рока» все-таки оставляет в сценарии сцены, связанные с лидером «Аквариума», Курёхин отказался принимать участие в проекте.
Я включил Егора Лигачева в ряды духовных отцов «Поп-механики».
Сергей Курёхин
Несмотря на победную поступь перестройки, в Кремле по-прежнему действовали силы оппозиции, которые продолжали гнуть антигорбачевскую линию партии. Возглавлял эту фракцию секретарь ЦК КПСС Егор Кузьмич Лигачев, в руках которого находились такие средства массовой пропаганды, как газеты «Советская Россия», «Правда» и «Советская культура». Очередным поводом подключить свои медиаресурсы стал для Лигачева закрытый просмотр кинокартины «Диалоги».
Так случилось, что фильм Николая Обуховича разделил общественность на два лагеря: представители Центрального телевидения картину забраковали, а администрация Госкино РСФСР приняла ее к показу в массовом прокате. И неудивительно, что вскоре одно из подведомственных Лигачеву изданий разразилось по этому поводу критической статьей.
«В нарядном дворцовом зале, который никак не вяжется с тем, что там происходит, довольно известные в мире легкой музыки артисты соревнуются в безобразных кривляниях друг перед другом, — описывала «Диалоги» газета «Советская культура». — Всё это оставляет удручающее впечатление. И невольно задаешь себе вопрос: «Зачем? С какой целью сделан фильм?» В нем нет ни музыки, ни исполнителей, ни юмора, ничего, кроме патологии, глумления над искусством и компрометации джаза как жанра... Присутствующие на просмотре музыканты разных творческих пристрастий, такие как А. Флярковский, А. Чайковский, Р. Паулс, Г. Гладков, все были единодушны в своем негативном отношении к этой поделке».
Через несколько дней Лигачев выступил в редакции «Советской культуры». В годовщину 70-летия Великого Октября он обратил внимание журналистов на отдельные недостатки в работе.
«В Ленинграде сняли документальный кинофильм, посвященный ансамблю «Поп-механика», — заявил Лигачев. — Какой идейный и художественный ералаш! В этих непростых условиях печать должна занимать четкую идейную позицию, утверждать наши партийные и социалистические принципы духовной жизни, разоблачать и развенчивать бездуховность и пошлость, попытки протаскивать в нашу жизнь элементы буржуазной массовой культуры Запада».
Оцените красоту момента. Лидеры коммунистической партии критикуют творчество Курёхина, который при этом критикует русский рок. Неудивительно, что вскоре жизнь Капитана превратилась в сплошной немузыкальный ринг — удары сыпались на Сергея то справа, то слева.
«Лигачев высказался о том, что это всё ужасно, чудовищно, непонятно и никому не нужно, — вспоминал Курёхин. — И когда это звучит из уст главного идеолога страны, то все, естественно, должны прислушаться. Была создана специальная комиссия ЦК партии, которая приехала в Ленинград. Перед ними стояла задача понять, что такое “Поп-механика”. Чтобы посмотреть на это, надо было организовать концерт. И для выступления нам предложили концертный зал обкома партии “Октябрьский”».
После создания выездной комиссии лучшее развитие событий для Курёхина и придумать было сложно. Решающая битва происходила после генеральной репетиции, когда представители отдела культуры и отдела пропаганды ЦК КПСС явились на просмотр в «Октябрьский». Местную власть представляли редактор «Советской культуры» Виталий Потемкин и директор БКЗ «Октябрьский» Эмма Васильевна Лавринович, которые всячески пытались помогать Курёхину.
По договоренности с Капитаном дирекция «Октябрьского» подключила к концерту множество артистов, начиная от оркестра Равиля Мартынова и заканчивая Борисом Штоколовым и Ольгой Кондиной. Но члены комиссии наблюдали за репетицией с кислыми лицами. С их точки зрения, в «Октябрьском», где, как правило, выступали фольклорные и эстрадные коллективы, намечался какой-то непонятный балаган. Все шло к тому, чтобы это сумасшествие отменить. И столичная фракция начала склоняться в сторону данного решения. Риска — ноль, ответственности — ноль.
Итак, судьба концертов «Поп-механики» в «Октябрьском» висела на волоске. Эмма Васильевна стреляла у Насти Курёхиной сигареты и нервно ставила чайник. В сложной ситуации положение спас Виталий Потемкин, который нашел верный тон общения с московской делегацией.
«Товарищ Курёхин! Здесь сидят два художественных совета, и вы их сейчас обманываете, — с лицом убежденного коммуниста начал свой монолог Потемкин. — И это справедливо, что люди вам не верят. Что вы им обещаете? Что у вас на концерте все будет четко? Никогда так не будет, товарищ Курёхин! Товарищи! Партия учит нас видеть вокруг всё новое и перспективное. И мы должны себе задать вопрос: «Понимаем ли мы жанр импровизации или думаем, что там всё будет отрепетировано, как в цирке?» У Курёхина никогда не будет как в цирке, потому что он импровизатор! И у меня создается впечатление, что художественные советы не понимают законов жанра и не доверяют талантливой молодежи, которая со всей искренностью открыла нам свое сердце и помогает партии делать перестройку... Нынешнее решение будет свидетельствовать, с кем мы. На мой взгляд, товарищу Курёхину надо доверить завтрашний концерт!»
Пламенную речь Потемкина поддержала и Эмма Лавринович. Со сталью в голосе она убеждала чиновников в необходимости снятия негласного запрета на выступление «Поп-механики». И после долгих споров партийные функционеры всё-таки решили рискнуть.
«В самый последний момент концертам дали зеленый свет, — вспоминает Потемкин. — В день первого выступления мы решили отправить московских чиновников посмотреть пригородные музеи. Там их должны были сытно накормить и крепко напоить. А женщин из комиссии мы пригласили непосредственно на концерт, где Сережа должен был их непременно обаять».
Курёхин подготовил к концертам всю свою суперсборную, включая Виктора Цоя, Сергея Летова, Олега Гаркушу, Володю Болучевского, музыкантов «Кино» и артистов театра «Лицедеи». Туда же была подключена вся артистическая тусовка, знакомые модели из Дома мод, весь питерский андеграунд.
В полной темноте Курёхин открывает концерт залихватскими синтезаторными импровизациями. После «Соловья» Алябьева в исполнении Кондиной на сцене появляется легендарный оперный бас Борис Тимофеевич Штоколов и мастерски затягивает «У моря, у синего моря».
«Поп-механика» играет анархический джаз, и на сцену выходит отряд девочек в белых платьицах, белых футболках и с белыми бантами. Аккуратные, с умными глазками, в руках — огромные луки со стрелами. Перед ними стоит верный друг и партнер Курёхина Сергей «Африка» Бугаев. Он указывает рукой на подиум. И луки тридцати лучниц направляются в сторону музыкантов. А затем — в сторону партера
