Виктор Ротов - И в засуху бессмертники цветут... К 80-летию писателя Анатолия Знаменского: Воспоминания

Наконец‑то в период гласности приоткрыта завеса на судьбу нашего земляка, легендарного командарма 2–й Конной армии Ф. К. Миронова. Да, не только о его жизни и трагический смерти узнали мы правду, но и о судьбе всего донского казачества.

Что было известно моему поколению (рожденному в 30–е годы) о Ф. К. Миронове? Только то, что о нем было сказано в 4 томе «Истории гражданской войны в СССР», изданной в 1957 г. Не стану цитировать, скажу лишь, что в моем представлении имя Миронова ассоциировалось с понятием «бунтаря», мятежника и тому подобного. Потом, уже позже, я несколько изменил свое отношение, но узнать истину смог, лишь прочитав роман нашего писателя А. Знаменского «Красные дни». Думаю, А. Знаменский создал монументальное произведение о казачестве в революции, о том казачестве, которое приняло социалистическую революцию, а в годы войны сражалось за Советскую власть, за власть трудового народа, но которому выпала на долю драматическая судьба.

В кругу семьи мы делились своими мнениями о романе, и оказались они единодушными — такой книги о казачестве еще мы не читали. Были слезы, боль от горькой правды, обида за казаков, наших отцов и дедов и в конце концов — радость от сознания, что наконец-то мы узнали ее — правду.

Роман — хроника А. Знаменского «Красные дни» — широкое художественно — историческое повествование о казачестве, храбром и верном сыне Дона Ф. К. Миронове.

С первых страниц роман захватывает своей простотой и доходчивостью нашего казачьего говора. Приятно встречать уже некоторые забытые слова и названия. Будучи подростком, Миронов носил чирики, при станичном атамане содержались казаки — сидельцы, а лошадей запрягали в дрожки — тарантас. Ловили рыбу плетеной сапеткой, посещали игрища и посиделки, имели дело с табачным кисетом, а одевались в ветхий зипун. Автор умело сочетает примечательность донской старины с шедеврами Москвы: «Плывущие по небу купола и затейливая вязь храма Василия Блаженного».

Пожалуй, впервые широко представлены всем нам знакомые наши места: Кумылженская, Слащевская, Глазуновская, Скуришенская, Михайловка, Усть — Медведицкая, Урюпинская и другие; замечательные люди наших мест — писатели Ф. Крюков и А. Серафимович, революционер Степанятов. Автор оперирует на редкость глубокими знаниями военного дела, структур красной и белой армий, стратегии и тактики их действий. Дает политическую оценку этим действиям руководителей Советской республики и ее врагов.

Ф. К. Миронов был не только выдающимся полководцем, но и незаурядным организатором крестьян на активный сельскохозяйственный труд. В 1920 году он заведовал земельным отделом Донской области. В это время, как отмечает автор, положение в сельском хозяйстве было тяжелейшее. Появились первые признаки голода, и вот Миронов, не слезая с коня, скакал по хуторам и станицам от Ростова до Урюпинской и с представителями местной власти по справедливости делил земельные наделы по паям, подымал людей на ее обработку. Наш земляк, бывший заворготделом Хоперского окружкома ВКП (б) старый большевик Никита Иванович Фролов рассказывал, что он лично встречался с Филиппом Кузьмичом в Урюпинской, вместе работали с крестьянами на земле. Отличительной чертой Миронова была страстная убежденность в правоте Советской власти. Люди верили ему.

В наши дни из романа — хроники отчетливо звучит и видится

прошлое: предательство троцкизма и репрессии сталинизма. Ведь до реабилитации Ф. К. Миронова (в 60–е годы) социальную неловкость испытывали наши земляки — мироновцы (однополчане Ф. К. Миронова), ныне покойные П. 3. Минаев, А. С. Коротков, Д. Я. Сурков из Кумылженской; Ф. А. Никитин из Родионовского, П. И. Сисъков из Поддубровки и многие другие, которые и говорить‑то боялись, что они его бывшие боевые соратники по 2–ой Конармии. Спасибо писателю — земляку за широкое повествование о Миронове, о революционном казачестве.

Долгие годы в нашей стране бытовала вопиющая несправедливость к донским казакам.

В школьных учебниках о казаках упоминалось лишь как о царских жандармах, разгоняющих демонстрации городских рабочих.

Под влиянием негативного отражения в литературе роли донских казаков в революции многие из моего поколения старались отмежеваться от своих предков — казаков.

А ведь еще в 1870 г. Л. Толстой записал в своем дневнике: «Вся история России сделана казаками. Недаром нас зовут европейцы казаками. Народ казаками желает быть».

В истории донских казаков много белых пятен.

Почему, например, ликвидирована Донская республика, главой которой был избран Федор Подтелков?

Кто дал указание снести бронзовый памятник в г. Новочеркасске народному герою 1812 г. казаку Платову, о котором и сейчас поют песни казаки, снести и вывезти на металлолом!

Чем руководствовался Волгоградский облисполком, дав указание о переименовании в области райцентров — станиц в рабочие поселки? Коренное население против этого переименования.

Одно из белых пятен ликвидировал наш писатель — земляк Анатолий Дмитриевич Знаменский своим романом — хроникой «Красные дни».

Еще три года назад, прочитав роман в журнале «Кубань», я

другими глазами посмотрела на портрет своего деда Логвина, поместила его в семейный альбом и записала историю его жизни и смерти.

Сфотографирован он был в 1914 году в г. Кишиневе, где служил в армии, накануне Первой мировой войны. А через два года он погиб в боях за Кишинев, имел два креста за храбрость. Он погиб за Россию, а я его стыдилась, не проявляя интереса к своим предкам. Причиной такой несправедливости были русофобы, ненавидящие Россию и русский народ. Они хотели, чтобы мы забыли о своих предках, о своей малой родине. Но правда восторжествовала. Помог в этом наш земляк Знаменский. Романом «Красные дни», написанном на фактических исторических материалах. Мы узнали, что большая часть донских казаков была за власть Советов и воевала в гражданскую войну с врагами Советской власти и двурушниками, каковыми были Троцкий (Бронштейн) и его команда…

Царский указ о мобилизации донских казаков во внутренние войска был встречен казаками с огромным возмущением. Миронов ездил в Питер к царю с протестом от имени казаков Усть — Медведицкой станицы и был за это посажен в тюрьму.