Виктор Ротов - И в засуху бессмертники цветут... К 80-летию писателя Анатолия Знаменского: Воспоминания

Царский указ о мобилизации донских казаков во внутренние войска был встречен казаками с огромным возмущением. Миронов ездил в Питер к царю с протестом от имени казаков Усть — Медведицкой станицы и был за это посажен в тюрьму.

Когда я читала роман, предательская деятельность Троцкого вызывала во мне бурную реакцию. Сколько он загубил славных сынов Дона?! И этого врага донских казаков ставят сейчас некоторые ястребы рядом с Лениным, называя правой его рукой. Я восхищаюсь смелостью и мужеством донского казака А. Знаменского, он не побоялся поведать нам правду о казаках, о народном герое Ф. К. Миронове, погибшем за правду народную. А бояться есть чего.

Ведь Шолохова, рассказавшего правду о вешенском восстании казаков, травят до сих пор. Не далее, как в октябре, по телевизору ведущий «Взгляда» брал интервью у одного из 28–ми членов королевской комиссии Швеции по присуждению Нобелевской премии. Этот член комиссии сказал, что присуждение Шолохову этой премии считает ошибкой, так как есть сомнение в том, что Шолохов — автор «Тихого Дона».

Травля Шолохова Михаила Александровича продолжается.

Говорят, что из песни слов не выкинешь. Но в былые времена из казачьей «песни», как и из «песен» всех народов нашей страны, а точнее, из характеристики казаков, выбросили все, оставив одно определение: «казак» — это вольный человек. И как же дорого он заплатил за свою волю — матушку, за смелость и отвагу. Каких только ярлыков ему ни навешали: и предатель, и стяжатель, и каратель.

Так за что же казаков награждали Георгиевскими крестами? Кому не угодили Платов и Бакланов? Когда и с чего началось разрушение, уничтожение наших корней, устоев, традиций? Какой лукавый разжигал бессмысленную братоубийственную бойню, породившую зло, ненависть, мщение, разруху?

На все давно мучившие меня вопросы ответ найден в романе Знаменского «Красные дни».

Все прошло… Никто уже не наденет юбку, длиной до самой земли, ни штаны с лампасами… Все сгорело в огне революции и гражданской войны…. Но так хочется, чтобы Миронов и Думенко больше не умирали, чтобы их бескорыстное служение трудовому народу, их стремления к подлинной правде и справедливости жили вечно.

Злой силой исторических событий тех лет казачество было не только уничтожено, по многие и многое уничтожено. От земли отлученные, от правды отученные, воли лишенные — многие казаки и их потомки покидали родные места. Но где бы вы ни жили, казаки-станичники, помните отчий край, любите его, гордитесь казаками-героями всех времен, смелостью и открытостью своих предков!

Отдадим должное земляку — писателю Знаменскому за его нелегкий, упорный труд для восстановления правды. Земной поклон Вам, Анатолий Дмитриевич!

Да оплатится Ваш благородный труд признанием всех жаждущих знать правду!

СТРОКИ ИЗ БИОГРАФИИ

В рассказе «Хлебный год» Анатолий Дмитриевич Знаменский так опишет начальную точку «привязки» своей биографии: «…Если географически, то посреди земного шара, потому что сколько, бывало, ни беги от него в верхнюю сторону, за Фоломкины прясла и Кузьмичево гумно, все равно рано или поздно вернешься обратно с другой стороны, через Паранькину леваду либо Финогенов крутояр…». Это о хуторе Ежовском, где родился будущий писатель.

Отец его, Дмитрий Максимович Знаменский, в 1910–1917 гг. служил в атаманском полку. В гражданскую войну был писарем штаба 23–й (мироновской) стрелковой дивизии 1–й Конной армии. Немудрено, что после установления Советской власти стал ее активистом. Неудивительно и другое: нетерпимый ко лжи и насилию, стал гонимым за казачью правду и справедливость, вынужден был жить в разных станицах — Слащевской, Нехаевской, Кумылженской. Мать — Анна Капитоновна, родилась в Ежовском, в семье казаков. Обучалась портняжить, а став взрослой, работала в ст — це Вешенской, где и познакомилась с Дмитрием. Отец работал там секретарем сельского Совета.

Анатолий рос в обстановке простого сельского быта. До 1926 г. — в Ежовском; 1926–1930 гг. — в ст — це Слащевской; последующие годы — до 1937 г. в ст — це Нехаевской; в 1937–1940 гг. — в ст — це Кумылженской. С раннего детства мальчишка увлекался рисованием, став подростком, в 9–10 классах кумылженской средней школы написал и отослал в Москву свой первый рассказ. На конкурс. В 10–м классе с двумя одноклассниками решили издавать рукописный журнал.

Молодежи всегда свойственно искать причины и следствия происходящего. После одной из встреч с обкомовским докладчиком за неосторожные вопросы Анатолий был арестован. Это случилось 17 апреля 1940 года. Следом были арестованы и его друзья, отец и бывший председатель Ежовского сельсовета Тибирьков. Было состряпано обычное для тех лет политическое дело. Состоялся суд. Анатолия и всех остальных сослали на Север.

Это был крутой излом в судьбе юноши. Но в суровом краю

Анатолий Знаменский не сломался, не разуверился в людях. Особенно трудными были годы ссылки после отбывания срока в лагере. Лесоповал, строительство дорог в болотистой тайге, обустройство мест дорого обходились ссыльным. Знаменский перенес все это стоически. Здесь он встретил настоящих, душевных людей. Многие из них стали прототипами героев его первых журналистских и литературных опытов. Здесь он окончательно уверовал: в жизни, какой бы многотрудной ни была она, есть высшие ценности — Правда, Добро, Справедливость. Эти идеалы стоили того, чтобы бороться и утверждать их в своем творчестве.

Через шесть лет пребывания в лагере Знаменскому определили спецпоселение без права выезда. Он продолжал работать, как и прежде. В этот период проявились ярко его трудолюбие и природная смекалка, приобретенные знания. Анатолий стал начальником отдела геологопоисковой партии, а почувствовав тягу к литературному творчеству, перешел работать журналистом в газету «Ухтинская правда».

На Севере Анатолий Знаменский стал писателем. Своего рода экзаменом стал его первый роман «Неиссякаемый пласт» (1950–1952 гг.). Второй его роман «Ухтинская прорва» (1957 г.) еще в рукописи стал для него «пропуском» в Союз писателей СССР. В 1958 г. роман был издан. С этого момента А. Знаменский становится профессиональным литератором. Жажда новых впечатлений требовала отъезда с Севера. Последующие два года (1958–1960 гг.) он учится на Высших литературных курсах в Литинституте в Москве.