Грамотный PR-специалист. Ничего не скажешь.
* * *
За полтора года нашей с детьми жизни в Аткарске Шуйский появился там один раз.
Мизансцена была такая. Звонок в дверь. Смотрим в глазок. За дверью стоит мать Шуйского. Открываем дверь — за мамочкиной спиной он, наш герой.
Интересная личность мой бывший муж. Он всегда знал, как надо воздействовать на людей. В трудную минуту всемогущий продюсер, состоятельный человек, известная личность Александр Шуйский обратился за помощью к маме, простой женщине, живущей в далеком городе Иркутске. Он знал: ей я всегда дверь открою. Тем не менее на этот раз он уехал несолоно хлебавши. Но не слишком расстроился, потому что у нас остался его агент — моя свекровь.
Я всегда очень тепло относилась к этой женщине. Ей выпала нелегкая судьба, схожая с моей, и мне казалось, что она должна меня понимать. По крайней мере она всегда говорила, что понимает.
Был, правда, момент в моей жизни, когда свекровь меня предала.
После очередного страшного буйства я с детьми решила уехать в Аткарск. В этот момент в Крёкшино гостила моя мама. Я мчалась туда, чтобы забрать маму и Тёму. Я поворачиваю к нашей деревне — там шлагбаум — после него еще примерно километр до нашего дома. Вдруг меня останавливает молодой человек:
— Я сын той женщины, у которой вы берете молоко. Нам звонила ваша мама и сказала: домой возвращаться нельзя — там засада.
Просто детектив.
Позже выяснилось: как только моя мама с Тёмой начали собирать вещи, мать Шуйского быстренько ему позвонила и предупредила:
— Здесь что-то неладно. Они, кажется, собираются уезжать.
Возможно, она боялась гнева моего супруга. Кто-кто, а она хорошо себе представляла, что такое держать ответ перед Шуйским.
Это было самое настоящее предательство, ибо она знала, на какие муки меня обрекает. Что могло случиться, если б он меня поймал.
После ее звонка он через сорок минут примчался из города (в обычных условиях ехал полтора часа!). Но моя мама, молодец, разыграла перед ним такую сцену.
Шуйский в бешенстве вбегает домой. А теща лежит себе спокойненько — дремлет.
Мама потом рассказывала:
— Я изображаю безмятежный сон, стараюсь тихо дышать, а сама думаю: как сделать так, чтобы сердце не колотилось? Мне казалось, его удары слышны по всему дому. Шуйский входит в комнату: «Где она?»
А я уже «где-то там, за горизонтом»…
Я никогда не держу ни на кого зла, и спустя какое-то время все забылось. Свекровь просила у меня прошения:
— Ты, Лера, меня извини. Я тебя подвела. Но ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
Я ей верила и думать о ней хуже после этого не стала. У нас с ней всегда были очень хорошие отношения.
Когда она к нам приехала, я думала только об одном: бедная женщина, мало того что у нее муж был придурок, так еще и с сыном не повезло.
Несколько дней она с нами прожила. Несмотря на то что нас теперь было семеро в двух комнатах, мы прекрасно проводили время. Свекровь уехала, довольная, с подарками от меня. Единственное, о чем я ее просила:
— Людмила Алексеевна, я вас просто умоляю: когда вы будете звонить нам, не упоминайте в разговорах с детьми об их отце. Дети глубоко травмированы, они в сложной, щекотливой ситуации, я вас очень прошу…
Поначалу она договоренность соблюдала.
Как-то раз Анюта, самая старшая и сознательная, после одной из бесед с бабушкой меня спрашивает:
— Почему бабуля опять со мной про папу разговаривает?
Во время следующей беседы я взяла трубку и сказала:
— Людмила Алексеевна, вы же мне обещали. У меня с вашим сыном одни отношения, у вас с ним — другие. Зачем все мешать в одну кучу?
Когда я вышла за Йосю и мы все вернулись в Москву, я не дала моей, уже бывшей, свекрови наших координат.
Почему я так поступила? На первый взгляд, жестоко. Но если задуматься, она один раз меня выдала Шуйскому. Ее можно понять: каков бы он ни был, он ее сын. Но вдруг она теперь скажет, где дети, а он туда приедет и их выкрадет? Я прервала общение с матерью Шуйского.
Мне жаль ее: понимаю, как она переживает. Но я не вправе подвергать детей опасности.
ДрузьяС кем, кроме родственников, детей и журналистки Наташи, я общалась в Аткарске?
К нам приезжала из Саратова мамина подруга Эмма Васильевна Климова. Они учились вместе в школе: таким образом, их дружба недавно отпраздновала шестидесятилетний юбилей. Хоть Эмма Васильевна всю жизнь и проработала инженером, она по натуре настоящая актриса, человек-праздник. К нам едет тетя Эмма — жди веселья.
С каким удовольствием я всегда слушаю ее рассказы о самых разных вещах! Как она остроумна, как точна в своих рассуждениях! Как тонок и изыскан ее вкус, как критичны и оригинальны суждения!
Аллочка Смурыгина, моя троюродная сестра. Она часто к нам приезжала, чтобы поддержать в трудную минуту. Ее визиты — огромная радость для моих детей. Они все время спрашивают:
— Когда нас опять навестит тетя Алла?
Аллочка у нас в семье считается мастером выбора подарков. Она всегда скрупулезно изучает вкусы каждого, тщательно выявляет пожелания, продумывает каждую мелочь!..
Вспоминаю смешной эпизод. Я уже писала: несколько месяцев перед свадьбой с Лёней я жила у него. Но у меня же должен был быть дом, откуда будущий муж забрал бы меня! Я приняла решение базироваться у Аллы. Мы за несколько дней подготовили целую «программу» выкупа. Придумали викторину для будущего мужа. Он отвечал на вопросы о моих вкусах, интересах, событиях моей жизни. Алла сказала Лёне, что она не отдаст ему невесту, пока не убедится, что он меня хорошо знает…
* * *
Жизнь рядом с близкими людьми… Она принесла покой и гармонию в мою душу.
Я иногда не без иронии сравниваю себя с мобильным телефоном: он, пока не подзарядится от родной «подзарядки», нормально работать не может.
На полтора года я забыла о том, что я певица. Тем не менее предложения продолжали поступать.
Меня рассматривали как потенциальную ведущую женского тележурнала. Генеральный директор Первого канала считал, что идея такой передачи хороша. Но принятие решения о ее открытии несколько затянулось. Я ждала-ждала. Поняла: что-то не срастается…
Мне предложили поучаствовать в антрепризе. Прислали пьесу — довольно забавная комедия одного зарубежного автора…
Не то чтобы мне все «ангажементы» казались несерьезными… Просто я до какого-то момента не чувствовала себя готовой работать. Подумывала, именно подумывала, а не думала: податься, что ли, на телевидение, сыграть, что ли, в спектакле…
