Политотдел 28-й дивизии возглавлял подполковник М. X. Шапиро, кадровый политработник, хорошо знающий свое дело, но не лишенный подчас излишней горячности.
В этот раз меня прежде всего интересовал вопрос о том, насколько умело поставлена партийно-политическая работа в штурмовых батальонах, которым предстояло первыми атаковать оборону противника при прорыве. Как следовало из доклада Шапиро, такие батальоны были созданы в дивизии еще задолго до приказа о подготовке к наступлению, туда специально отобраны самые опытные бойцы и командиры. В их составе значительно больше, чем в других подразделениях, коммунистов и комсомольцев. Партполитработа ведется непрерывно. Воины штурмовых батальонов знают, что им будет доверено выполнение наиболее ответственной задачи, и гордятся этим. В полной мере готовы к наступлению и другие подразделения дивизии.
Вскоре мне удалось убедиться в этом лично, когда я вместе с начальником политотдела побывал в полках Лихобабина и Голенкова, в штурмовом батальоне старшего лейтенанта И. Д. Чистилина, в ряде других подразделений. И хотя большинство командиров и политработников, а тем более бойцы ничего не знали о предстоящей наступательной операции, общий боевой настрой был высоким. Как всегда в подобных случаях, воины догадывались: если началась перегруппировка войск, значит, близятся новые бои, значит, готовится наступление.
Такое же настроение царило и в 21-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии генерал-майора Д. В. Михайлова и в 78-й танковой бригаде полковника Я. Г. Кочергина, в которых я побывал незадолго до наступления.
По просьбе командования и политотдела 78-й танковой бригады поарм издал массовым тиражом листовку о передовом механике-водителе старшине Иване Фильчакове, многократно отличившемся в боях и награжденном орденами Красного Знамени, Красной Звезды и медалью «За отвагу». В листовке были описаны боевые подвиги Ивана Фильчакова, недавнего колхозника из села Кромбыка Курской области. Особо подчеркивалась необходимость тесного взаимодействия между экипажами и стрелками в бою. Листовку с интересом читали танкисты и воины других специальностей, в том числе гвардейцы 21-й стрелковой дивизии.
Дня за три до начала наступления ко мне в политотдел зашел член Военного совета армии по тылу П. В. Мирошников. Он, видимо, только что вернулся из очередной поездки в войска, устал, но по-прежнему был жизнедеятелен, улыбчив. Поздоровавшись, Петр Васильевич присел к столу и сразу же высказал упрек в мой адрес:
— Забыли вы о тылах, Федор Яковлевич. Объехал я все базы, побывал во многих тыловых частях, в автобатальонах и авторотах. И нигде, представьте себе, не встретил работников политотдела армии. А ведь у нас, тыловиков, сейчас не менее горячая пора, чем в передовых частях. И нам тоже нужна помощь поарма.
С его замечанием нельзя было не согласиться. Действительно, планируя партийно-политическую работу на время подготовки к наступательной операции в частях и соединениях переднего края, мы как-то выпустили из виду тылы. Пришлось срочно исправлять этот промах. В тыловые подразделения в тот же день была направлена группа политработников из резерва армии с задачей активизировать работу партийных организаций автотранспортных рот и батальонов, помочь командованию тыла обеспечить бесперебойную доставку грузов для войск переднего края. Им также вменялось в обязанность проверить готовность госпиталей к приему раневых, организовать политическую работу среди медицинскою персонала и легкораненых.
Подготовительный период близился к концу. 5 октября во всех подразделениях ударной группы состоялись партийные и комсомольские собрания. На повестке дня был всего лишь один вопрос: «О передовой роли коммунистов (комсомольцев) в бою». А незадолго до наступления, в ночь на 6 октября, всюду, где имелась для этого возможность, прошли митинги. Теперь уже не было необходимости сохранять в тайне цель наступательной операции. До личного состава были доведены обращения командования фронта и Военного совета армии. В них говорилось, что перед войсками армии стоит одна задача — сломить сопротивление врага и взять важный в оперативном отношении город Певель.
Утро 6 октября выдалось не по-осеннему ясным, солнечным. Казалось, сама природа вместе с воинами 3-й ударной армии радовалась тому, что снова настала пора двигаться вперед, на запад, очищать родную землю от фашистской скверны.
Утром после проведения в частях предбоевых митингов мы с подполковником П. С. Матюхиным и майором И. Ф. Халиповым прибыли на НП армии. Там в этот час уже были К. Н. Галицкий и А. И. Литвинов, командующий артиллерией генерал-майор М. О. Петров, представитель ВВС фронта генерал-майор Н. П. Дагаев и начальник оперативного отдела штаба полковник Г. Г. Семенов.
Ожидание всегда томительно как для тех, кто вот-вот пойдет в атаку, так и для тех, кто будет управлять боем. Заметно волновался и командарм. Правда, внешне он оставался спокойным и сосредоточенным, только чаще, чем обычно, посматривал на часы.
— Как полагаете, фашистам что-нибудь известно о сегодняшнем наступлении наших войск? — тихо спросил я полковника Семенова, только что сложившего и спрятавшего в планшет карту.
Вместо ответа тот неопределенно пожал плечами. Потом сказал:
— О том, что готовится наступление, они, вероятно, знают. Массовую перегруппировку войск, которую мы провели, скрыть от разведки противника практически невозможно. Но где и когда будет нанесен удар, вряд ли известно гитлеровскому командованию. Во всяком случае, никаких особых перемен в обороне врага за последние дни наши разведчики не обнаружили.
Без четверти девять. Командарм еще раз оглядывает в стереотрубу будущее поле боя, оборонительную полосу противника, затем снова смотрит на часы. Кивком головы подзывает к себе генералов Петрова и Дагаева.
— Пора, товарищи. Начинайте.
Проходит еще несколько секунд, и море огня обрушивается на передний край вражеской обороны. Артиллерийская и авиационная обработка гитлеровских позиций продолжается больше часа и завершается дружным залпом «катюш» ровно в девять пятьдесят пять.
— Быстрее вперед! Не давайте врагу опомниться! — предупреждает кого-то по телефону Кузьма Никитич.
Отсюда, с наблюдательного пункта армии, расположенного на высоте, в бинокль хорошо видно, как воины из полка полковника И. С. Лихобабина еще до сигнала общей атаки под прикрытием артогня почти вплотную приблизились к вражеским траншеям. Это был штурмовой батальон майора Б. Д. Васильева. Еще ночью его роты, проделав ходы сообщения в проволочных заграждениях противника, окопались всего в трехстах метрах от передовых траншей гитлеровцев. И вот теперь первыми ворвались в них, упредили врага.
