тайно договаривались с начальниками — офицерами ВЦ о перезаключении договора на техническое обслуживание техники на их фирму, а вырученные деньги за проведение работ обналичивались и делились между нашими специалистами и руководством ВЦ. Как следствие, падали и объемы работ, многие структурные подразделения стали убыточными и возросли хищения с предприятия запасных частей для ЭВМ и измерительных приборов.
В это же время стало известно, что образовалась небольшая группа из наших сотрудников, в основном входивших ранее в правление АП МПОВТИ, которые начали активно скупать доли (акции) у бывших работников арендного предприятия, чтобы накопить контрольный пакет для принятия нужных решений. А решение мечтали принять одно — это провести приватизацию и продать здание предприятия. Людям нужны были деньги, и свои акции они продавали не задумываясь. Представители этой группы активно начали работать и со мной. Предлагали различные схемы быстрой продажи здания без согласия трудового коллектива, естественно, обещая мне личную выгоду в немалом денежном выражении. В случае моего несогласия грозили достаточно быстро разорить предприятие, а меня просто уволить. В эту группу входили и мои некоторые бывшие товарищи по работе в СЦО, что было особенно печально.
Почти каждый день ко мне приходили и большинство руководителей структурных подразделений. Приходили отдельно, но с одинаковыми предложениями. Я должен подписать договор о передаче в аренду определенной части здания названной мне фирме на льготных условиях, и за это я буду ежемесячно получать в конверте определенную сумму в долларах. Приходили с похожими просьбами и просто местные бандиты, которые ссылались на поддержку милиции и районного начальства.
Никто уже не думал о сохранении предприятия. Цель была одна — растащить то, что осталось, и как можно больше урвать себе. Опять надо было принимать решение, что делать. Вопрос о вступлении в сговор с кем-либо передо мной не стоял. Не так был воспитан. Контрольного пакета для принятия решений по предприятию у меня уже не было, да и просто поддержки в коллективе тоже. Надо было просто уйти, не дожидаясь надвигающейся катастрофы. В июне 1993 года я подал заявление на увольнение, которое без лишних разговоров Правлением товарищества удовлетворено.
Путь к захвату и продаже здания был открыт. Что и произошло достаточно быстро. Оно было захвачено криминальной группировкой силовым методом. Ворвались в здание, сменили охрану, захватили сейф с уставными документами. Потом методично, с угрозами, за небольшие деньги скупили акции предприятия и уже официально провели ликвидационные процедуры, а здание продали.
Вот как выглядела скупка акций на одном примере. Обладателю акций, руководителя среднего звена, позвонили поздно вечером по городскому телефону и угрозами потребовали немедленно приехать на предприятие для подписания документов по продаже его акций. Угрозы были конкретные, реальные, и он поехал на своей машине. На каком-то перекрестке он попался под подставу других мошенников, которые имитировали аварию и потребовали от него деньги. Бедняга позвонил на предприятие и сказал, что приехать не может, так как попал на подставу. У него выяснили, где это произошло. Бандиты прислали оперативную группу, которая применила силовые методы к подставщикам, и те еле ноги унесли. После этого в сопровождении «почетного эскорта» пострадавший прибыл на предприятие, подписал все бумаги, получил наличными определенную раньше бандитами сумму и благополучно вернулся домой.
В мае 1993 года ушел из жизни Роман Романович Бабурин. Ничего не предвещало этой беды. Вся семья была за городом в Подосинках, и мы собирались с ним строить каркас для парника. Но в самом начале работ он сказал, что ему как-то нехорошо и он пойдет, полежит. Дальше состояние здоровья Романа Романовича ухудшалось лавинообразно. Я срочно завел свою пятерку, и мы на огромной скорости, не соблюдая правил дорожного движения, помчались в Москву. Дальше скорая помощь, больница, поиск всеми способами дефицитных лекарств. Но спасти Романа Романовича не удалось, полностью отказали почки. Похоронили мы его на Николо-Архангельском кладбище 30 мая 1993 года.
Глава 5. Возвращение на «Старую площадь»
После ликвидации ГКВТИ СССР у меня сохранились контакты со многими бывшими коллегами. Многим не удалось найти достойную работу, чтобы продолжить карьеру госслужащих в новой России. А у некоторых, наоборот, карьера резко пошла вверх.
В Администрации Президента Российской Федерации в марте 1993 году была проведена кадровая реорганизация контрольных органов. Главный государственный инспектор Российской Федерации начальник Контрольного управления Администрации Президента России Юрий Юрьевич Болдырев был отправлен в отставку. А на должность начальника реорганизованного органа, Контрольного управления Президента России, был назначен Алексей Николаевич Ильюшенко, работавший до этого в Генеральной прокуратуре России, а заместителем назначен Окунев (фамилия изменена), бывший заместитель начальника управления материально-технического снабжения ГКВТИ СССР. Мне порекомендовали обратиться к Окуневу по поводу трудоустройства, он уже взял на работу несколько бывших сотрудников Комитета, с которыми вместе работал в управлении, притом на хорошие должности.
Проблема была в том, что Окунев во время работы в Комитете получил выговор по партийной линии, а комиссию, которая вынесла это предложение по результатам проверки, возглавлял я. Но я решил рискнуть и позвонил в приемную бывшему коллеге. Через секретаря мне была назначена встреча на Старой площади. Снова я оказался в знакомых местах. Разговор состоялся тяжелый, мне объяснили, как я был неправ, работая в ГКВТИ СССР, в оценке работы управления материально-технического снабжения. И, как я понял, чтобы показать, кто теперь в доме хозяин, Окунев предложил мне низшую должность в контрольном управление — специалиста-эксперта. Он был полностью уверен, что после моих ранее занимаемых должностей начальника главного управления, генерального директора я обижусь и откажусь.
Но я решил дать согласие, знания и опыт работы были, времени для исправления жизненной ситуации было немного (48 лет как раз исполнилось), но еще было. Окунев не ожидал такого поворота события, стал меня уговаривать отказаться, пугал и сложностью, и не очень интересной работой, и стесненными условиями моего размещения в общей комнате со многими молодыми сотрудниками, и суровыми ограничениями в личной жизни (прослушиванием телефона, невозможностью выехать за границу). Я с понурым видом все его доводы выслушал и сказал, что, значит, такая судьба, от нее не уйдешь.
В июне 1993 года я был назначен специалистом-экспертом сектора контроля государственных программ отдела за реализацией экономических реформ и государственных программ контрольного управления. Контрольное управление располагалось в комплексе зданий на Старой площади в подъезде № 4. Мне установили рабочий стол в большой комнате, где работали еще шесть сотрудников отдела. Встретили меня настороженно. Коллектив в основном был молодым, по сравнению со мной. Создан был недавно, как я позже узнал, он в основном комплектовался
