так и партнеров по танцу. «…Я вдруг реально ощутила, что от него исходит энергия необыкновенной силы, – вспоминала одна из его последних партнерш, солистка Кировского театра Жанна Аюпова. – Этого я не предполагала – все-таки человек был в возрасте. В тот момент я поняла, что его сценическая магия – не миф: он действительно был в состоянии гипнотизировать. И – необыкновенное обаяние. Меня это поразило и помогло мне» [77].
Даже будучи обладателем колоссального состояния, Рудольф Нуреев продолжал работать столь же напряженно, как и в первые годы своего творчества. Он любил деньги ради денег и танец ради танца. Большую роль в его карьере сыграло сотрудничество с известным антрепренером и продюсером Солом Юроком, который организовывал североамериканские турне Лондонского Королевского балета.
Сол Юрок при рождении получил имя Соломон, его настоящей фамилией была Гурков, а родился он в Черниговской губернии.
Он эмигрировал в США в 1906 году. Работал курьером, мыл бутылки, торговал в скобяной лавке. Затем увлекся музыкой и одновременно выступал на социалистических митингах. Там у него обнаружился незаурядный талант организатора.
Перейдя от политики к искусству, Сол принялся организовывать выступления звезд, даже таких, как Анна Павлова, Федор Шаляпин и Айседора Дункан.
Будучи евреем по рождению, Сол Юрок прекрасно знал, что такое унижение и ксенофобия. Он боролся за равенство людей с разным цветом кожи и разных конфессий, порой прибегая к довольно экстравагантным выходкам. Так, он организовал выступление чернокожей певицы Мариан Андерсон на ступенях Мемориала Линкольна после того как ей отказали в предоставлении зала из-за ее расы. Видимо, поэтому Сол Юрок считался другом Советского Союза и регулярно ездил в СССР, восстанавливая советско-американские культурные связи.
Юрок организовал выступления в США Давида Ойстраха, Святослава Рихтера, Майи Плисецкой, Мстислава Ростроповича и многих других. В СССР, благодаря усилиям Юрока, приезжали Ван Клиберн, Исаак Стерн, Жан Пирс и ведущие симфонические оркестры.
Нуреев предложил Юроку создать гастрольную версию балета «Спящая красавица», которую собирался исполнять с Национальным балетом Канады. Он поставил этот балет сам, и постановка имела колоссальный успех. Несмотря на то что сотрудничество с Нуреевым могло отрицательно повлиять на связи Юрока с СССР, импресарио согласился. Их сотрудничество оказалось очень успешным и длилось около шестнадцати лет.
Сол Юрок умел гасить вспышки гнева Нуреева, сносить его характер. Впрочем, были и проколы. Когда Сол Юрок организовал гастроли в США ансамбля под руководством Игоря Моисеева, то последний выразил желание познакомиться с Нуреевым. Это было смелым шагом, но Сол все организовал – и зря: беседы не получилось. Нуреев и Моисеев разругались в первый вечер знакомства, по дороге из дома в ресторан, где собирались поужинать.
На западном телевидении Нуреев впервые появился еще в начале шестидесятых. Эту услугу ему оказал Эрик Брун: он должен был выступать вместе с Марией Толчиф, но повредил ногу, и Рудольф заменил его. То было раскрученное американское концертное шоу Bell Telephone Hour на Эй-би-си. Несмотря на то что студия мало подходила для балета – даже пол там был бетонный, – пара произвела сенсацию. Необычная внешность Нуреева, его харизма привлекли внимание широкой аудитории, то есть людей, которые никогда не посещали и не посетят Метрополитен-опера. Но имя – Рудольф Нуреев – они запомнили.
В следующем году Нуреев участвовал в фильме «Вечер с Королевским балетом», исполнив перед камерами партию из балета «Корсар» – ту же самую, что танцевал в 1958 году для советского телевидения.
Затем последовала партия Ромео с балетом Макмиллана, а в 1966 году – фильм-балет «Юноша и смерть» Ролана Пети.
В 1964 году ему предложили роль Змея в фильме «Библия», однако Нуреев запросил слишком большой гонорар. В 1970 году был задуман фильм о судьбе Вацлава Нижинского – с Нуреевым в главной роли, но он опять не состоялся. Тогда Рудольф решил сам выступить в роли продюсера, и в 1972 году был снят фильм «Я – танцовщик» о ежедневной работе артиста балета. Фильм стал популярным, однако Нуреев, несмотря на успех работы, был крайне недоволен результатом, заявив, что терпимыми получились лишь несколько сцен. Он был так разочарован результатом, что даже уговаривал продюсера продать ему негативы, чтобы сжечь их, но тот не согласился.
Через полгода Нуреев совместно с прославленным, но уже возрастным австралийским танцовщиком и по совместительству актером театра и кино Робертом Мюрреем Хелпманном завершил съемки фильма «Дон Кихот», являющегося полнометражной кинематографической версией одноименного балета. Работа над картиной проходила в спартанских условиях: под фонограмму в переоборудованном ангаре аэропорта в Эссендоне, внутри которого были возведены декорации, изображавшие площадь средневекового города. Но благодаря опытности Хелпманна, таланту Нуреева и энтузиазму всей труппы постановка удалась.
Нуреев исполнял партию Базиля, партию Китри – прима-балерина Сиднейского балета Люсетт Олдос, а роль Дон Кихота – Роберт Мюррей Хелпманн. В результате эта работа была признана одним из лучших фильмов-балетов и одной из лучших интерпретаций романа Сервантеса. Фильм имел успех, а недавно был отреставрирован.
«Валентино» и другие фильмы
Следующая работа Рудольфа Нуреева в кинематографе была не столько танцевальной, сколько игровой. На этот раз он исполнял роль Рудольфо Валентино – легендарного актера немого кино, символа мужской красоты. После этой роли возникла легенда, что мать назвала Нуреева именно в честь Валентино, но это неправда: фильмы с его участием в СССР не шли, и имя Валентино Фариде не говорило ни о чем.
Рудольфо Валентино был по происхождению итальянцем, в США он приехал в 1913 году в возрасте восемнадцати лет. Он говорил по-итальянски, по-французски и по-испански, а вот английского не знал, и первое время жизнь в Америке была для него тяжелой. Он брался за любую работу: был садовником, мойщиком посуды, таксистом. Порой он опускался до краж, порой красивого молодого итальянца покупали на вечер или на ночь стареющие богатые американки… или американцы. Да, бисексуальность Валентино мало кем оспаривается.
Жизнь его изменилась после того как Рудольфо попробовал силы в кинематографе, получив пока еще крошечную эпизодическую роль. Кинематограф в те годы был немым, поэтому его отвратительное английское произношение никого не смущало, а вот музыкальный слух у Валентино был отличным, что немаловажно. Присутствовали также умилительно красивая внешность, выразительная мимика и обаяние.
Поначалу ему давали роли «плохих парней», которые в его исполнении оказывались куда симпатичнее «хороших». В фильме о Первой мировой войне «Четыре всадника Апокалипсиса», часть действия которого происходит в Аргентине, Валентино станцевал танго. Сейчас эта сцена в фильме не кажется эффектной, но не по вине танцора: режиссер слишком
