отметкой на экране локатора… Самолет держит курс на северо-запад. Азимут 75 градусов…
Радарные установки в Гольдапе контролировали движение самолетов на расстоянии до 120 километров.
— Ахтунг! Ахтунг! — прозвучал через несколько минут другой голос. — Говорит штаб ПВО «Гольдап»! Наша 150-сантиметровая прожекторная батарея засекла транспортный самолет противника, однако он увеличил скорость и поднялся на высоту более четырех тысяч метров. Возможны пробоины от осколков 88-миллиметровых зенитных орудий подразделения в Зодаргене. Самолет ушел, держа курс на северо-запад…
— Ахтунг! Ахтунг! Говорит служба ВНОС «Гольдап»! Вниманию аэродрома Инстербург! Самолет противника пересекает железную дорогу Тильзит — Инстербург над станцией Грюнхайде. Выслан ли ночной перехватчик?
С аэродрома под Растенбургом, обслуживавшего ставку верховного главнокомандования вооруженных сил Германии, запросили:
— Вызываем Инстербург! Русский транспортный самолет «Дуглас» находится в вашей зоне, на трассе ставки Растенбург — Тильзит. Почему не приняты меры по его уничтожению? К Грюнхайде держит курс «шторьх» — самолет ставки!..
— Говорпт И Петербург! Все наган перехватчики в воздухе. Над всей Восточной Пруссией наш 6-й воздушный флот ведет бои с превосходящими силами авиации противника. При первой возможности вышлем истребитель на перехват неприятельского самолета.
— Русский самолет сделал два круга в десяти километрах северо-западнее Гросс-Скайсгиррена в районе деревни Лепинен. По полученным оттуда сведениям, он не сбрасывал бомб, следовательно, сбросил десант, груз или десант с грузом… Самолет лег на обратный курс и приближается к Грюнхайде. Азимут 85 градусов.
— «Гольдап»! Доносит «Инстербург». На перехват русского «Дугласа» послан наш возвращавшийся на базу ночной перехватчик Ме-110Д… Внимание! Только что получен рапорт пилота: «Дуглас» сбит в двух километрах южнее Куссена… Повторяю: «Дуглас» сбит в взорвался…
В Гольдапе ожила радиостанция 5-го (разведывательного) отдела главного штаба люфтваффе:
— Ахтунг — парашютисты! Передаем координаты выброски десанта…
В Тильзите и Инстербурге заговорили радиостанции СД — службы безопасности имперского начальника СС:
— Внимание — парашютисты! По неподтвержденным данным, выброска состоялась десять минут назад. Место выброски — квадрат 3322, район деревень Лепинен — Эльхталь. По приказу шефа СД в Тильзите дежурное подразделение СД выезжает на двух бронетранспортерах и десяти мотоциклах в Гросс-Скайсгиррен. В районе Гросс-Скайсгиррен — Зекенбург объявляется боевая готовность ландштурма… Высылаем патрульных на автомашинах, мотоциклах, велосипедах. Напоминаю приказ ОКВ от 4 августа 1942 года — пойманные парашютисты должны быть немедленно переданы СД!..
— Говорит Инстербург! Вниманию шефа СД в Тильзите! В район высадки десанта направляется с рассветом, в 4.30, самолет-разведчик «шторьх»…
Эти донесения и приказы различных гитлеровских штабов — ВВС, гестапо, СС, СД и полиции — перехватила, расшифровала и довела до заинтересованных инстанций советская разведывательная часть. Дислоцируясь глубоко в советском тылу, она днем и ночью вела разведку в эфире.
Тревожные переговоры по радио и телефону продолжались по всему северо-востоку имперской провинции Остпройссен.
— Алло! Господин крейслейтер! Говорит старший адъютант гаулейтера. Извините, что разбудил вас, — обстоятельства чрезвычайной важности… Вы уже знаете о десанте? Отлично! Необходимо поднять на ноги все население округа Тильзит. Немедленно оповести те всех ортсгруппенлейтеров, бауэрнфюреров, лесников, лесную охрану, организации гитлерюгенда. Разумеется, Главное имперское управление безопасности уже принимает меры. С утра получите указания группенфюрера СС Шпорренберга. По-видимому, парашютисты — это немцы, агентурные разведчики. Они почти наверняка постараются укрыться в городах — русские в наших лесах не прожили бы и до захода солнца. Поэтому обратите особое внимание на ближайшие железнодорожные и автобусные станции. Установите контроль за продажей билетов и посадкой в вагоны, проверяйте всех пассажиров. Не забывайте заявления гаулейтера — в нашем тылу все должно быть спокойно, как на кладбище. Если подтвердятся сообщения о десанте, объявите о нем населению по радио! Желаю успеха.
— Оберфюрер СС Раттенхубер? С вами говорит адъютант рейхсфюрера СС Брандт. Слушайте меня внимательно. Вы отвечаете за охрану ставки. Около Гросс-Скайсгиррена — совсем недалеко от ставки, — по-видимому, выброшен русский десант. Численность пока не известна. Не ясна и его цель. Русские вряд ли могли бы удачнее выбрать место для своих шпионов — в треугольнике Кенигсберг — Тильзит — Инстербург, в сердце нашей обороны, вблизи ОКХ, ОКЛ, и, главное, на самом пороге ставки фюрера. Опасный камешек брошен в наш огород. Учтите — десант сброшен 27 июля, сразу после покушения на жизнь фюрера. Нет ли здесь какой-либо связи? Слушаю вас! Да, я сегодня буду докладывать рейхсфюреру СС в его ставке в Пренцлау. Хорошо, я доложу, что вы усилили северный сектор обороны ставки фюрера частями дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Хайль фюрер!
С утра зазвонили телефоны и в четырехэтажпом берлинском особняке на Курфюрстенштрассе в кабинетах высокопоставленных чиновников имперской службы безопасности. А утром, когда шпили старинных кенигсбергских замков и кирок вспыхнули свечами в первых лучах солнца, заговорило радио:
— Говорит Кенигсберг! Вы слушали утреннюю сводку ставки фюрера от 27 июля 1944 года.
Советские армии пытались с ходу ворваться на нашу священную землю, но гнев германского солдата, впервые за всю войну сражавшегося на родной земле, был ужасен — большевики отброшены с огромными потерями. Однако они еще не сломлены. Они еще попытаются наступать. В эти дни затишья на фронте враг будет стараться прощупать нашу оборону путем засылки шпионов и диверсантов.
Пусть каждый дом станет неприступной крепостью. Помните правила чрезвычайного положения: не открывайте двери незнакомцам, не подвозите их на автомашинах и конных повозках, не предоставляйте им убежища и питания, доносите в гестапо и полицию о появлении незнакомых людей. Помните — нарушение этих правил карается по законам военного времени. Помощь властям в обнаружении преступников щедро вознаграждается! Хайль Восточная Пруссия!..
А сейчас прослушайте утренний концерт. Рихард Вагнер. Увертюра к опере «Лоэшрин»…
Целый час ушел у разведчиков на то, чтобы снять товарищей с мачтовых сосен. Шпаков и Раневский оказались, к счастью, отменными верхолазами. Овчарова и Целикова удалось подтянуть к стволам сосен; отстегнув подвесную систему, они спустились на землю. Мельников, раскачавшись на стропах, ухватился за шершавый ствол сосны. Зварика (он висел ниже других) обрезал стропы и удачно приземлился — по-кошачьи, на четвереньки. Пятнадцатилетний доброволец Генка Тышкевич — его парашют повис сразу на четырех соснах — ухитрился самостоятельно расстегнуть карабины наплечных и ножных обхватов и ловко спрыгнуть наземь.
Зину Бардышеву начали снимать первой, а сняли последней. Обвешанная тяжелыми сумками, девушка не могла пошевелиться. Висела она метрах в пяти над землей, и Шпаков не решился перерезать финкой стропы. Отрезав несколько строп от своего парашюта, он взобрался на сосну, подвязал их к стропам Зининого парашюта и опустил концы на землю; затем, подтянув девушку к стволу сосны, снял с нее рацию и батареи и перерезал лишние стропы. Зина, держась за подвязанные стропы,
