рассказывает сам Мюллер, "тронуло меня до глубины души, потому что я отроду не видел никого, кто бы так молился, и сам тоже никогда так не молился".
Еще прочитали главу из Библии и ОДНУ проповедь, спели другой гимн. и собрание кончилось. Молодой студент по пути домой ощущал в своей груди пламя до того неизвестного ему счастья. "Всё же", он говорит ''если бы кто меня спросил о причине моей радости; я не смог бы дать ясного ответа''.
В жизни Мюллера теперь произошел великий пере- ворот, как это и можно было ожидать, после упомянутого в первой главе события. Он сам пишет: "Я уже больше не жил в прежних грехах, хотя искушения меня не один раз одолевали, я спотыкался и падал, но это было уже не то, что раньше, и теперь всякий грех вызывал во мне горькое сожаление. Я читал Библию, молился, любил братьев, посещал церковь, влекомый туда всем сердцем. Я стоял на стороне Христа, хотя мои товарищи по университету часто надо мной смеялись".
В 1826 году, читая миссионерские известия, в его сердце загорелось сильное желание поехать в языческие страны и стать миссионером. Но в это время он познакомился с одной девушкой, и его пыл на короткое время остыл: в своих молитвах он уже не был таким ревностным, и они не исходили от сердца, и вскоре он совсем перестал молиться. Потом он познакомился с одним образованным молодым человеком, сыном богатых родителей, по имени Германом Баллом, который оставив полную удобств жизнь в доме отца, работал среди польских евреев, приводя их к Христу. "Его пример произвел на меня глубокое впечатление", пишет Мюллер; "я сравнил его жизнь с моей: ради одной девушки я оставил дело Господне, оставил Его самого. Избрав его своим образцом, я почувствовал в себе достаточно силы порвать эту связь, начатую без молитвы и приведшую меня к отпадению от Бога. И как только во мне это решение окрепло, Господь оказал мне Свою милость, так что я мог отдаться Ему вполне".
"Это все было в то время", продолжает Мюллер, "когда я впервые получил в своё сердце Божий мир, который выше всякого разумения. Сам будучи чрезмерно счастлив, я написал письмо своему отцу и брату, умоляя их также искать Господа и сообщая им, как я счастлив. И мне думалось, что они также станут на этот путь счастья, как только я им его объясню. Но к моему крайнему удивлению, они ответили мне весьма холодно".
Еще более резкий ответ он получил, когда в нем появилось желание стать миссионером, и когда он просил у отца разрешения поступить в миссионерскую школу, так как без разрешения родителей туда никого не принимали. "Моему отцу", рассказывает сам Мюллер, это крайне не понравилось, и он меня даже упрекал, что он выдал столько денег на мое образование, надеясь, старость провести возле меня в каком-нибудь пасторском имении, но теперь будто бы видит, что все его надежды рухнули. Он очень обиделся на меня и грозил даже не считать своим сыном. Но благодать Божия поддержала меня и в этом испытании. Потом он меня очень умолял и плакал даже передо мною, но и это тягчайшее испытание я перенес с помощью Божией".
Мюллер решил, что уже не будет правильно получать деньги от отца, раз он не хочет исполнить желание отца и стать пастором, который имел бы хороший доход. Он твердо остался при своём решении, хотя требовалось учиться еще два года до окончания университета, и денег требовалось еще больше, чем в прежние годы. Но Господь дивным образом сам позаботился о его насущных потребностях. Профессор д-р Толук, который для Мюллера был особым благословением, позаботился о том, что достал для Мюллера уроки немецкого языка у некоторых господ из Америки, прибывших в Галл для научных занятий. Эти господа труд Мюллера оплачивали так щедро, что у него денег не только хватало, но еще оставалось. "Так", говорит Мюллер, рассказывая об этом событии, "Господь воздал мне богато за то малое, чего я лишился, послушав больше Господа, чем отца. "Бойтесь Господа, святые Его, ибо нет скудости у боящихся Его". (Пс. 33:10).
В это время молодого Мюллера особенно вдохновил следующий случай. Своим товарищам, с которыми крепко подружился, он рассказывал о своей душевной радости, желая, чтобы и они пошли тем же путем. "Но мы не чувствуем себя грешниками", они ответили. Дж. Мюллер тут же упал на колени, ПРОСЯ Бога открыть им, что они погибшие грешники. Потом, оставив их, он ушёл в свою спальню и продолжал свое моление о них. Вернувшись в столовую, он своих двух друзей нашёл в слезах; теперь они засвидетельствовали, что сознают свою греховность. С этого времени дело благодати началось в их сердцах, а Мюллера это побуждало идти вперед и в будущем добиваться еще большего.
У Мюллера на душе было - посвятить себя миссионерскому делу, но чтобы узнать волю Божию, он прибег к странному средству, к жребию. Он тащил жребий не только наедине, но еще купил выигрышный билет государственной лотереи, думая: если на его билет падет выигрыш, то это будет знаком, чтобы ему стать Миссионером, если нет - то должен остаться дома. Выиграв небольшую сумму денег, он предложил свои услуги Берлинскому Миссионерскому обществу, но оно отказало ему, так как отец не давал своего разрешения. Это событие показало Мюллеру, что он сильно ошибся, бросая жребий, но не прося у Бога указания в смиреной молитве. Мюллер потом говорит: "Это было не только ГЛУПО, что я, как дитя Божие, обратился к такому мирскому приему, но оно противоречит и св. Писанию".
Мюллер рассказывает, что Бог с самой молодости дал ему много простой веры и детского доверия Ему. Он обращался к Богу за помощью в самых ничтожных делах, хотя из св. Писания еще об этом ничего не знал. Притом видим, что уже рано развилась его главная черта; просить Бога просто, но серьёзно и с полной верой. Это было источником его силы на всю жизнь, который никогда не иссяк. Желая все же что-нибудь делать для своего Господа, он ежемесячно рассылал около 300 экз. миссионерского листка во все концы своей родины, продавал и раздавал духовную литературу, беседовал с людьми, с которыми встречался, и вел переписку со своими прежними друзьями. Около этого времени он регулярно также посещал одного больного в течение 13 недель. И как высшую награду за это он
