А его политическим курсом и намерен следовать Николай в своем правлении, во многом руководствуясь заимствованной у отца позицией по всем важнейшим вопросам. Большей частью он единодушен в этом со своей матерью, с которой обсуждает почти все, так как во многом действительно еще чувствует себя не очень уверенно и в то же время вынужден противостоять лавине советов и требований своих родственников, прежде всего дядьев (братьев отца).
В первое время в вопросах внутренней политики молодой царь, поддерживаемый царицей-матерью, старается всячески укреплять самодержавный строй, подавляя федералистские тенденции. И во внешней политике между государем и его матерью почти во всем согласие: так, например, оба не доверяют Германии и испытывают антипатию к кайзеру Вильгельму И. Правда, вопреки личным чувствам Николай вынужден устанавливать modus vivendi с Вильгельмом, к тому же приходящимся ему и Александре кузеном.
Взаимное отсутствие подлинно дружественных чувств между русской и прусской династиями — явление, время от времени повторяющееся в истории изменчивых русско-немецких отношений. Когда в 1888 году после вступления на престол Вильгельм II не продлевает бисмарковский договор о взаимопомощи, Россия идет на сближение с Францией. Уже в те годы двадцатилетний Николай, вероятно, под влиянием отца, мало симпатизирует кайзеру. Вильгельм же частенько называет Александра III «диким мужиком». И совсем неискренним выглядит выражение «глубокого потрясения» в его начинающемся словами «Любезнейший Ники!» послании с соболезнованиями в связи со скоропостижной кончиной «твоего любимого, дорогого папы, который был так похож на моего…».
Впрочем, Вильгельм прилагает все усилия, чтобы завоевать доверие своего младшего русского двоюродного брата. Выступая советчиком в регулярно отправляемых письмах, он пытается контролировать внешнеполитическую деятельность своего менее опытного кузена и манипулировать им. Его цель — избежать изоляции Германии в результате укрепления отношений Франции и Англии с Россией и исключить участие последней в конфликте на Балканах. Чувствуя, что Вильгельму не следует доверять, Николай, однако, ощущает его превосходство.
А вот Англии, несмотря на происхождение своей молодой жены и приятные воспоминания, связанные с посещением английских родственников, царь симпатизирует меньше, чем его мать, сестра которой, Александра, замужем за сыном королевы Виктории, Эдуардом, с 1901 г королем Эдуардом VII. Государя не подведет интуиция в отношении Англии, уже через несколько лет показавшей себя плохой союзницей — и не только в русско-японской войне. Позиция Англии скажется не только на судьбе российской монархии, но, более того, станет определяющей в вопросе жизни и смерти царской семьи.
Зато царицу-мать с молодым царем объединяет симпатия к Франции, которая на тот момент — кроме Черногории и Сиама, как однажды пошутил Александр III, — единственный политический друг России.
Как явствует из регулярной переписки, начатой Николаем и Марией Федоровной вскоре после отъезда из Аничкова дворца и продолжавшейся почти до самой смерти царя, в деле защиты государственных интересов молодой царь занимает более принципиальную позицию, чем его мать. А так как влияние царицы-матери не является тайной, на первых норах ее осаждают многочисленные просители в надежде, что ее заступничество будет способствовать удовлетворению молодым царем прошений.
Так, из переписки между матерью и сыном следует, что в одном случае Николай готов назначить государственную пенсию оставшейся без средств к существованию пожилой женщине, сын который безрассудно растратил все состояние. Но Николай не желает выступать в роли безотказного ангела-хранителя аристократии, невзирая на настойчивые просьбы царицы-матери, хотя к заступничеству ее побуждает не сословная солидарность, а сознание того, что в России, в отличие от Западной Европы, служить царю и тем самым поддерживать и укреплять династию должно именно дворянство.
И все же Николай, например, решительно возражает, когда Мария Федоровна просит аннулировать долг и к тому же предоставить новый крупный кредит какому-нибудь помещику-дворянину. Такую же позицию занимает царь и позднее, даже когда речь идет о ближайшем родственнике. В то же время, особенно в первые годы правления, Николай чаще всего уступает давлению многочисленных дядьев, причем почти без сопротивления, так как считает, что им, как братьям его покойного отца, нельзя отказывать в уважении, что их надо слушаться.
Николаю в наследство от Александра III досталось процветающее и перспективное государство. Крепостное право, первоначально введенное, чтобы привязать кочевой народ к земле, отменено в 1861 году дедушкой Николая, царем Александром II. Этот шаг открыл дорогу реформам, направленным на уравнение в правах крестьянского сословия и преодоление вопиющих социальных противоречий. Однако убийство Александра приостановило преобразования.
Впрочем, покушение на «царя-освободителя» может служить примером того, что анархистам и революционерам нужны не улучшения и преобразования, а разрушение царизма как такового. Поэтому для них нежеланна всякая реформаторская деятельность, так как она лишает почвы их оппозиционную агитацию. Это скоро почувствует и царь Николай, когда один из его министров возобновит и продолжит прерванные преобразования, начатые Александром II, и за это станет жертвой тех анархистов, которых лишит возможности вести антиправительственную пропаганду.
Однако для дальнейшего успешного правления бесспорно существует экономическая основа. Направления позитивного развития между 1895 и 1914 гг. в России в основном заданы талантливейшим министром Николая II, Сергеем Витте, служившим еще при Александре III. Чтобы разгрузить государственный бюджет, Витте делает ставку на привлечение иностранного капитала для модернизации собственной промышленности, а не на импорт товаров. Экспорт переработанной продукции сельского хозяйства увеличивается втрое, позитивный экономический эффект оказывает введение новых таможенных пошлин при ввозе продукции. Для освоения и использования русского Дальнего Востока за несколько лет завершается строительство Транссибирской магистрали, протяженностью почти 10 тыс. км; железная дорога приватизируется и становится собственностью различных региональных акционерных обществ. На рубеже столетий в России уже около трехсот акционерных компаний с иностранным капиталом. Три миллиона русских заняты в промышленности, хотя, конечно, две трети населения все еще трудятся на земле. Расширяя сословие самостоятельных крестьян, царь раздает им собственные землевладения. Это пример, которому поместное дворянство впрочем, не торопилось последовать. Медленно осуществляются даже предусмотренные законом сопутствующие социальные мероприятия, призванные способствовать общественному согласию среди населения необъятной страны, и процесс этот весьма далек от завершения.
