Приведённые здесь свидетельства я слышал, в основном, от простых благочестивых людей. У меня не было цели писать научную работу. Меня интересовало духовное богатство отца Арсения, которым можно напитать душу. Мне безразлично, дождь шёл или снег в день его рождения, был турецкий жандарм родом из Ях–Яли или из Нигдии. В 1971 я уже написал одно житие отца Арсения, тогда материала было меньше. Я дал посмотреть его отцам Василию, игумену монастыря Ставроникита, и Григорию. Они прочитали и сказали оставить всё как есть, посоветовав только кое‑что объяснить и написать, как я познакомился с отцом Арсением, а также исправили многочисленные орфографические ошибки, допущенные мной, чтобы читатели не смущались.
Теперь я добавил новые сведения о жизни и чудесах отца Арсения и пишу вступление.
Так как поведение отца Арсения смущало некоторых людей, не имеющих духовной глубины, то я должен объяснить некоторые из его «святых чудачеств».
Я слышал, как один фарасиот говорил: «Этот Хаджефендис (отец Арсений) много чудес сотворил в Варасио (Фарасах). Я собственными глазами их видел. Люди говорили, что его молитва рассекает камень, и считали за святого и христиане и турки, потому что он молился за больных, и они выздоравливали. Он, наверное, колдуном был, потому что раздавал талисманы»[9].
Отец Арсений, как видно дальше в житии, в числе других даров, которые удостоился получить от Бога, имел и дар разрешать бесплодие у женщин. Если при всех других болезнях к нему приходила больная женщина, он читал молитву и она исцелялась, то, когда речь шла о бесплодии, он писал молитву на бумаге, складывал и передавал больной, и та носила её сложенной на груди, и мысли у женщин успокаивались.
Он поступал таким образом, чтобы не вводить в соблазн людей, не способных мыслить чисто. Ладанку с молитвой он передавал бесплодной через кого‑нибудь из её родственников или знакомых.
Некоторые бесплодные женщины посылали отцу Арсению свои платки, чтобы он их благословил, а потом благоговейно носили эти платки и в своё время разрешались. Некоторые просили Хаджефендиса благословить отрезок верёвки, чтобы носить как пояс для исцеления от бесплодия и для облегчения родов. Отец Арсений посылал таким женщинам вощёный фитиль, которым пользовался для зажигания лампад, или бечёвку.
Всё это несчастный человек, о котором упоминалось выше, в заблуждении своём считал настоящим колдовством.
Одна уроженка Фарас, которая была ещё ребёнком, когда жил отец Арсений, в Мосхато говорила мне: «Правда, что Хаджефендис (отец Арсений) совершил много чудес в Фарасах. Некоторые я сама видела, когда была маленькой, о других слышала от родителей. Но только не говорите мне, что он был святой. В больнице на Керкире он не разрешал убивать вшей, которые по нему ползали».
На самом деле было такое, но когда читатель дойдёт до этого места в повествовании, то сам поймёт, почему отец Арсений так поступал.
Я слышал, как фарасиоты помоложе, говорили: «Хаджефендис был святой, да пребудет с нами его благословение. У нас в селе не было врача — он читал молитвы над болящими, и те выздоравливали. Мы сами видели это, когда были маленькими, и помним. И всё‑таки он был очень странным. Не слушал крестного, но сам давал младенцу имя, какое хотел: то монашеское, а то какое‑нибудь еврейское. А именем великого святого называть не разрешал».
Это действительно было так, но и в этом был большой смысл. Отец Арсений давал детям редкие имена, чтобы отучить жителей от застолий на именинах, которые часто заканчивались ссорами. Потому он предпочитал давать младенцам редкие имена: Авраам, Исаак, Иосиф, Аверкий, Иордан и другие — и тем положил конец народным сборищам, пьянству и дракам, а то и поножовщине (ведь тогда все мужчины носили оружие). Теперь фарасиоты по праздникам после Божественной литургии волей–неволей шли по домам, потому что не к кому было собираться на именины. Немного отдохнув, старики собирались у отца Арсения в доме, стоявшем рядом с его кельей. Там он рассказывал им житие святого, память которого отмечалась в тот день, какую–нибудь евангельскую притчу или историю из Ветхого Завета об Аврааме, Исааке, Иакове и Иосифе. Всё это он рассказывал живым языком, чтобы лучше запоминалось. Если рассказ был длинным и отец Арсений видел, что старики устали и хотят покурить, то вставал и сам приносил им табак. Потому они сидели и слушали с удовольствием, а потом каждый пересказывал услышанное дома или соседям, когда все собирались вместе вечерами. Так благой пастырь добился того, что христиане от праздников получали пользу, а не вредили себе винопитием и т. и.
Жители Фарас имели в изобилии все блага земные: зимой сидели по домам и отдыхали от работы. И большие и малые при себе имели оружие, чтобы по первому зову выйти на защиту села от четов. Полиции в округе не было. Туркам было невыгодно иметь полицию, чтобы не стеснять четов. С их помощью турки намеревались уничтожить шесть христианских селений в Фарасах — небольшой греческий островок в сердце Турции. Но мудрейший отец Арсений нашёл противоядие и против этого зла. Он добился того, что в Фарасах прекратились шумные именины и драки. Среди жителей воцарились любовь и единодушие, а удаль и пыл молодых были направлены на борьбу с турками. Отец Арсений часто говорил юношам: «Горячность свою срывайте на четах, пусть не смеют появляться в нашем селении». Молодёжь так и делала.
«Стоило появиться четам, — рассказывал мой отец, — как со взрослыми в бой бросались и молодые, да так словно не воевать шли, а играть в снежки, и я не мог их удержать». А представьте, сколько бед могли бы причинить турки (четы), если бы они пришли в Фарасы, а жители там ходят пьяные с одних именин на другие, ссорятся, ругаются и дерутся по поводу и без повода. Лучшего для турок и пожелать нельзя: перебьют всех по одному и Фарасы опозорят. Турки никогда не смогли бы победить греков, если бы сами греки «не поедали» друг друга.
Следовательно, отец Арсений правильно поступал, давая младенцам при крещении редкие имена, не считаясь с мнением крёстного отца. В этом была большая мудрость, которую некоторые несчастные, почему‑то почитали за странность.
Итак, давая редкие мужские имена, отец Арсений преследовал особую духовную цель. То же касается и женских имён. В числе других он давал девочкам имена: Иерусалима, Гефсимания, Афина (по названию города, а не Афина по имени древнегреческой богини) и т. д. И тут отец Арсений преследовал определённую цель: каппадокийские греки не должны были забывать столицы своей греческой родины.
Такие были у отца Арсения «странности». Но были ещё и другие, напускные, которыми он старался «прикрыть» свои добродетели. Он всегда старался являть людям противоположность своих добродетелей, чтобы избежать похвал. Честно признаюсь, что эти «святые чудачества», о которых будет сказано в житии, трогают меня даже больше, чем совершённые им силой Божией многие чудеса. Поскольку, притворяясь гневливым или чревоугодником и т. д., он сохранил непорочность души, оберегая её от людских взглядов и суетных похвал. Предпочитал лучше слыть человеком странным, раздражительным, ненормальным, чем святым.
