В следующий раз полетели шестеркой, ночью. На рассвете накрыли корабли в порту. Отбомбившись, вступили в неравный бой с "мессерами". В Одессу первыми прилетели Шубиков и Литвинчук. Минут через десять сели еще двое. А Серафима Кузьмина и Дмитрия Скрынника не дождались. Поклялись за них отомстить...
Случай для этого вскоре представился: эскадрилья получила задание разрушить Черноводский мост на Дунае. Важнейший, стратегический, можно сказать, объект. Бомбардировщики не раз ходили на него, но отлично прикрытая узкая цель оставалась неуязвимой. С большой высоты, горизонтальным бомбометанием, поразить ее было практически невозможно.
Решили лететь вчетвером: Шубиков, Литвинчук, Филимонов, Каспаров. Тщательно подготовились: изучили по снимкам конструкцию моста, подходы к нему, расположение средств обороны. Вылетели глубокой ночью. Каждый из истребителей нес две двухсотпятидесятикилограммовые авиабомбы (самостоятельно с таким грузом излететь "ишачку" - нечего было и думать) и дополнительный бензобак: отцепляться от авианосцев решили задолго до подхода к цели.
Однако внезапно появиться у моста не удалось: противовоздушная оборона противника находилась в постоянной боеготовности. Шквалы огня взметнулись навстречу тяжело нагруженным ястребкам. Орудия, "эрликоны", пулеметы ощетинились огнем с обоих берегов Дуная, с островов, со специальных люлек, подвешенных к фермам моста, даже с вершин этих ферм, находящихся на семидесятипятиметровой высоте...
Тем не менее прорвались. Вошли в пике. Лента моста стремительно полетела навстречу. Четыреста метров. Бомбы несутся вниз...
Есть! В центральный пролет! Гигантская стальная ферма переламывается, как шея жирафа, утыкается во вспененную воду. Из перебитого нефтепровода под настилом хлещет горящая нефть, вниз по течению на воде - сплошное бушующее пламя...
Все четыре машины целы. Скользнув над плавнями, уходят в сторону Одессы. Посадка, осмотр матчасти. Самолеты имеют пробоины, но до Крыма дотянут. Заправились, уселись в кабины. И тут на аэродром поступило сообщение: на одесский порт идет группа вражеских бомбардировщиков. Взлетели с местными истребителями. После короткого боя "мессеры" были отогнаны, "юнкерсы", оставшись без прикрытия, беспорядочно побросали бомбы в море.
Опять посадка, заправка. И наконец-то - домой! Там их ждало начальство. Командующий военно-воздушными силами флота поздравил с успешным выполнением ответственной задачи, обещал представить к наградам. Вскоре комэску Шубикову был вручен орден Ленина, Литвинчуку, Филимонову и Каспарову - Красного Знамени.
Спустя два дня налет на Черноводский мост повторили. Шестерка И-16, отцепившись от трех ТБ-3, вновь сумела пробиться к цели и снайперски положить бомбы...
Слава об отважных маленьких пикировщиках вышла за пределы флота. По просьбе армейского командования два доставленных авианосцем "ишачка" - Бориса Литвинчука и Павла Данилина - под прикрытием двадцати шести истребителей нанесли удар по мосту через Днепр. Несмотря на плотный заградогонь и беспрерывные атаки "мессершмиттов", задача была выполнена блестяще.
Затем той же паре было поручено атаковать тяжелую артиллерийскую батарею, сильно досаждавшую нашим поискам, обороняющим Перекоп. На прикрытие вылетел сам комэск. В районе цели их встретила группа "мессеров". Арсений с ходу связал фашистов боем, но силы были слишком неравны. В жестокой схватке Арсений Васильевич Шубиков погиб как герой...
Сколько с тех пор прошло времени? И по какому счету? Что успел перечувствовать, передумать, накопить в памяти, в сердце - по счету души? Или по счету жизни - насколько стал опытнее, мудрей, что обрел, чем нужнее стал людям? А по отсчету войны, потерь?
Арсений погиб, прикрывая его, Бориса. Борис его заменил. Трудно заменить хорошего командира, еще трудней - любимого всеми человека. Борису это удалось. Потому, наверно, что он сам больше всех любил Шубикова. Эскадрилья славится на весь флот, командир в ней не только командир, но и лучший боец, первый по числу сбитых вражеских самолетов. В любой "карусели", где "мессеров" больше, сражается Литвинчук. Каждый ведущий бомбардировщиков, торпедоносцев, идя на задание, просит: "Дайте Литвинчука!" Пока группу сопровождает Борис со своими ребятами, за "воздух" можно не волноваться...
...Поползла вправо стрелка указателя скорости. Литвинчук оглянулся, больше для порядка: от Жорика и захочешь, не убежишь. Шли междугорьем, то и дело приподнимаясь над гривами устоявшегося в ущельях тумана. Спускались до бреющего, осматривались, взмывали вновь.
- В Крыму, может, погодка получше, а, Жора? Чем на Кавказе у нас?
- Шикарно живем, командир! Летаем себе с курорта да на курорт...
- Не очень поддавайся курортному настроению, Жор". А то фрицы такую тебе процедурку назначат...
Пересекли пролив, вышли в район Эльтигена. Над плацдармом - разорванная облачность. Сквозь мутную смесь из тумана и дыма просвечивают вспышки орудийных выстрелов, багрово-черные костры...
Избрали высоту - круговая видимость. Ждать долго не пришлось.
- Жора, засек? Считай!
Из-за горизонта поплыли черные точки. Один ряд, второй...
- "Юнкерсы", командир! Позади - "мессеры"! Бомбардировщики шли тремя группами, по девятке в каждой. "Мессершмитты" вились чуть сзади и выше.
- Атакуем первую! - принял решение Литвинчук, вызвав с земли подкрепление.
Неожиданный удар ошеломил противника. Несколько метких очередей, и пикировщики Ю-87 начали в панике освобождаться от бомб. "Мессеры" прозевали не только атаку, но и стремительный выход из нее дерзкой пары советских истребителей.
Боевым разворотом уйдя в сторону, Литвинчук нацелился на вторую группу. Сближение под ракурсом две четверти со стороны солнца. С пятисот метров стрелки "юнкерсов" открыли огонь. Литвинчук ввел машину в пологое пикирование. Небольшой доворот, и перекрестие прицела совместилось с фюзеляжем "юнкерса". Еще несколько секунд на сближение...
Оранжевая трасса полоснула по серому телу врага. Тот вспыхнул, потянул к берегу...
- Рухнул, командир! Возле Камыш-Буруна... Смотри, "мессеры"!
В атаку заходила первая пара. Литвинчук моментально развернулся. Ведущий гитлеровец нырнул вниз, ведомый отвернул вправо. Борис бросился за ним, гитлеровец не рассчитал маневр, оказался под носом у Колонтаенко.
- Бей! - крикнул комэск, отворачивая, чтоб не попасть под его очередь.
Колонтаенко моментально поймал гитлеровца в прицел, ударил. "Мессер" неуклюже завалился на крыло...
- Есть, командир!
Литвинчук шел навстречу второму, лоб в лоб. Выждал, когда у врага сдали нервы. Затем молниеносный переворот через крыло, заход в хвост. Колонтаенко, чтоб не мешать, пристроился в хвост к командиру. Три самолета неслись друг за другом, то чуть не отвесно ныряя к земле, то крутой горкой взмывая вверх. Оторваться от Литвинчука... Колонтаенко улыбался. Наконец это понял и сам фашист. Бросился на отчаянный трюк: переломил машину в отвесное пике, затем вертикально взмыл вверх. Литвинчук разгадал маневр, выждал, встретил. Судьба врага была решена...
