Ознакомительная версия.
Сергей Николаевич был хорошим человеком, добрым и справедливым, великолепным учителем, он никогда не повышал голоса на ребят, никого не бил, а ученики платили ему уважением и послушанием.
В этой же школе работал и отец Ремизова, тихий и добрый старичок. Он был священником и преподавал в школе Закон Божий. Странно, но сам Сергей Николаевич в Бога не верил и в церковь ходил ради приличия, чтобы дурную молву не привлекать. А еще у Сергея Николаевича был брат, Николай Николаевич, врач. Так он тоже оказался безбожником. Вот оно как случается…
Вскоре выяснилось, что у Егора и Леша хорошие голоса, и их определили в школьный хор.
Так и учились — потихоньку-помаленьку. Прошел год. Большинство ребят перешли во второй класс с хорошими отметками, и только Лешка остался в первом, так как, несмотря на усилия учителя и одноклассников, у него была двойка по Закону Божьему.
Сестра Егора тоже училась плохо и осталась во втором классе на второй год. Отец с матерью решили, что ей надо бросать школу и браться за домашнее хозяйство. Маша горько плакала и доказывала, что не виновата и осталась на второй год только потому, что пропустила много уроков, ухаживая за Алешей, когда мать уезжала из дома. Брат заступался за сестру и говорил, что другие родители тоже работают, ездят в извоз, но своих детей никто из школы не забирает и все подруги сестры, например, будут продолжать учебу. В конце концов Устинья согласилась. Маша обрадовалась, и Егор тоже был счастлив.
Брату и сестре было жалко родителей; они понимали, как тяжело приходится Устинье и Константину. Вновь наступали тяжелые времена. Отец присылал из Москвы все меньше денег, мать переживала. Соседи жаловались, что не только отец Егора и Маши стал плохо зарабатывать. Всем платили мало, и многие семьи были вынуждены голодать.
Как-то отец приехал в деревню. Егора тогда еще поразил его вымученный вид. Лицо Константина было бледным, осунувшимся и каким-то сморщенным. Спина сгорбилась, в глазах не было искорки. «Он просто устал, — решил тогда мальчик. — Все же дорога дальняя». Константин именно устал — от жизни, от забот, от рабского труда.
Егор и Маша были рады видеть отца. Они бросились к нему, обняли и стали ждать гостинцев. Однако отец сказал, что ничего на сей раз привезти не смог. Он приехал прямо из больницы, где пролежал после операции аппендицита двадцать дней, и даже на билет взял взаймы у товарищей.
Отца Егора уважали в деревне, считались с его мнением. Обычно на сходках, собраниях последнее слово принадлежало ему. Егор и Маша очень любили отца, и он часто их баловал. Но бывали случаи, когда и строго наказывал Егора, даже бивал ремнем, требуя, чтобы мальчик просил прощения. Однако Егор был на редкость упрямым ребенком — он всегда терпел.
Однажды Константин задал сыну такую порку, что тот убежал из дому и трое суток жил у соседа в конопле. Кроме Маши, никто не знал, где Егор. Они договорились, чтобы не выдавала брата и носила ему еду. Егора искали повсюду, но он хорошо спрятался. В конце концов соседка случайно обнаружила мальчика и привела его домой. Отец побил Егора, но затем простил.
Когда Константин был в хорошем настроении, он брал Егора в трактир и поил его чаем. Трактир находился в соседней деревне. Его владелец, деревенский богатей Никифор Кулагин, торговал разными бакалейными товарами. Мужчины и молодежь любили собираться в трактире, где можно было поговорить о новостях, сыграть в лото, карты и выпить по какому-либо поводу, а то и без всякого повода.
Егор очень любил пить чай в трактире. Ему нравилось находиться среди взрослых, слушать умные разговоры, интересные истории о Москве и Петербурге.
Там же, в трактире, работал половым брат крестной матери Прохор. У него было что-то неладно с ногой, и все звали его хромым Прошкой. Несмотря на свою хромоту, Прохор был страстным охотником. Летом он стрелял уток, а зимой ходил на зайца, благо их тогда было много в окрестностях.
Иногда Прохор брал с собой и Егора. Охота приносила мальчику огромное удовольствие. Особенно он радовался, когда убивал зайца. За уткой тоже ходили — на Огублянку или на озеро. Обычно Прохор стрелял без промаха, а уж Егор доставал дичь из воды.
Жуков всю жизнь страстно любил охоту, может, благодаря этим вылазкам с Прохором.
Скоро отец вновь отправился в Москву. Перед отъездом он рассказал матери, что в Москве и Питере участились забастовки рабочих, доведенных безработицей и жестокой эксплуатацией до отчаяния.
— Ты не лезь не в свое дело, а то и тебя жандармы сошлют туда, куда Макар телят не гонял, — сказала Устинья.
— Наше дело рабочее, куда все, туда и мы, — ответил Константин.
После отъезда отца они долго ничего не слышали о нем и сильно беспокоились.
Скоро семья Жуковых узнала, что в Питере 9 января 1905 года царские войска и полиция расстреляли мирную демонстрацию рабочих, которая шла к царю с петицией просить лучших условий жизни.
Весной того же 1905 года в деревнях все чаще и чаще стали появляться неизвестные люди — агитаторы, призывавшие народ на борьбу с помещиками и царским самодержавием.
В деревне, где жили Жуковы, дело не дошло до активного выступления крестьян, но брожение среди них было большое. Крестьяне знали о политических стачках, баррикадных боях и декабрьском вооруженном восстании в Москве. Знали, что восстание рабочих Москвы и других городов России было жестоко подавлено царским правительством и многие революционеры, вставшие во главе рабочего класса, зверски уничтожены, заточены в крепости или сосланы на каторгу. Слышали и о Ленине — выразителе интересов рабочих и крестьян, вожде партии большевиков, партии, которая хочет добиться освобождения трудового народа от царя, помещиков и капиталистов.
Все эти сведения привозили в деревню односельчане, работавшие в Москве, Питере и других городах России.
В 1906 году возвратился в деревню Константин. Он сказал, что в Москву больше не поедет, так как полиция запретила ему оставаться в городе, разрешив проживание только в родной деревне. Егор был доволен тем, что отец вернулся насовсем.
В том же году мальчик окончил трехклассную церковно-приходскую школу. Учился во всех классах на «отлично» и получил похвальный лист. В семье все были очень довольны его успехами, да и он сам был счастлив. По случаю успешного окончания школы Устинья подарила ему новую рубаху, а отец сам сшил сапоги.
— Ну вот, теперь ты грамотный, — сказал Константин, — можно будет везти тебя в Москву учиться ремеслу.
— Пусть поживет в деревне еще годик, а потом отвезем в город, — заметила Устинья. — Пускай подрастет немножко…
Ознакомительная версия.
