2. Руководить журналом должен прозаик, или критик-литературовед, или опытный журналист, очень хорошо — как специалист! — знающий современную советскую и зарубежную фантастику, очень хорошо — как специалист! — разбирающийся в специфике фантастики, в ее месте в общем литературном процессе, мыслящий самостоятельно, пользующийся авторитетом у писателей-фантастов и критиков. При этом следует помнить, что руководителю журнала придется очень трудно.
Если эти два условия будут соблюдены, тогда есть все основания полагать, что Союз писателей получит в высшей степени популярный, серьезный журнал, которому мы все будем активно помогать и которым будем гордиться.
Рабочая группа фантастики т/о прозы МОСП.
А. Стругацкий
Москва, 20 янв. 1967 г.
Письмо Бориса брату, 22 января 1967, Л. — М.
Дорогой Аркашенька!
1. У нас тут события. Гора неожиданно сделали председателем бюро секции прозы. В связи с этим возникла благоприятная ситуация отделиться от научпопов и создать комиссию фантастики при секции прозы. Идет борьба за это правое дело. Создалось при этом такое положение, что отделиться можно. Меня прочили в председатели, я отказался в пользу Дмитревского. Дмитревский вдохновился и теперь повсюду звонит и вообще развил бешеную деятельность.
2. С Гором я беседовал по телефону, он обещал всё сделать для Рима и Мишки[11].
3. Про статью в «Звезде» насчет Эллинского секрета слышал, но не читал. Говорят, хвалят.
4. Пристают на телевидении. Затевают там цикл передач по фантастике, просят, чтобы я открыл этот цикл неким общим заявлением. Просто не знаю, как поступить. Наверное, соглашусь, тем более что запись предварительная, на пленку.
5. Рецензию по Лагину я писать готов. Лагина люблю. Правда, плохо представляю, как такую рецензию можно написать без упомянутой тобою подловатой восторженности.
6. Вундеркинды приглашают меня на ихний диспут о сущности прогресса — послушать. Прямо мы как в воду глядели.
7. Слухи ходят разные и в общем не ахти. Хотя конкретных действий не происходит.
8. Ходил менять паспорт, заработал штраф в 5 руб.
9. Сейчас еду к Илье.
Крепко жму ногу, твой [подпись]
Письмо Аркадия брату, 26 января 1967[12], М. — Л.
Дорогой Борик!
1. Получил из Улан-Удэ телеграмму: «Ваша повесть печатается первой книжке байкала выйдет конце января просим извинить что сотрудник которому поручено было известить вас своевременно не сообщил решение редколлегии будем рады вашему сотрудничеству байкале редактор журнала байкал бальбуров». У нас здесь есть мнение, что Бальбуров сможет опубликовать и Перецовскую часть — только в январе будущего года, не раньше. Попробуем закинуть удочку, как ты полагаешь?
2. Вчера был у Манина, праздновали день рождения Высоцкого. Я подарил ему от обоих нас рукопись полной «Улитки» — он был очень растроган. Между прочим, они собираются созвать у Манина небольшой концертик: Высоцкий, Галич и Анчаров. Это будет, вероятно, очень интересно.
3. В понедельник несу «УнС» в «Советский писатель». Почва там уже кое-какая подготовлена. Главное — нигде ни звука, что это фантастика. Философский роман. Кстати, известно ли тебе, что «УнС» — наш первый и пока единственный роман?
4. СП РСФСР собирается где-то в апреле проводить Всероссийское совещание по научной фантастике. Подробности неизвестны.
5. Один из секретарей СП СССР Воронков собирается в начале февраля собрать на день московских фантастов. Подробности неизвестны.
6. Пока мы выпивали и закусывали, в Секретариате СП идет активная возня по созданию журнала приключений и фантастики. Подробности неизвестны, но можно предполагать, что редактором хотят сделать Тевекеляна. Всё, что я мог сделать, это написать письмо Воронкову о том, что журнал должен быть исключительно по фантастике и редактором должен быть знающий человек. Что я и написал — как бы выполняя решение собрания нашей группы о ходатайстве насчет создания журнала.
7. Приехал директор издательства «Культур Ферлаг» ГДР, поручил разыскать нас и попросить что-нибудь для перевода. Пошлю им ХВВ.
8. Статью Васильевой о Стругацких «Новый мир» отвергнул. Озерова (зав. критическим отделом) не смогла пробить ее на редколлегии.
Жму всё, твой Арк.
Поцелуй маму и Адку.
В конце января, как и было обещано, в первом номере журнала «Байкал» выходит ВНМ с предисловием редакции.
[Редакционное предисловие к журнальной публикации повести «Второе нашествие марсиан»]
Братья Стругацкие не нуждаются в представлении — их имена достаточно известны любителям фантастики в нашей стране, да и за рубежом. Начав с космических приключений, Стругацкие в последние годы эволюционируют к фантастике социальной — в «Попытке к бегству», «Трудно быть богом» и более определенно в «Хищных вещах века».
Предлагаемая читателям «Байкала» повесть «Второе нашествие марсиан» создана с помощью традиционных элементов социально-фантастического жанра. Это — гротеск, гипербола, сатира. В самом названии подчеркнута преемственная связь этой повести с родственной литературой прошлого, в данном случае — с романами Уэллса. По поводу этого названия братья как-то полушутя говорили, что первое нашествие марсиан случилось в прошлом веке и было, как известно, описано в «Войне миров» Герберта Уэллса.
Повесть Стругацких имеет жесткую ориентированность — ее острие направлено против буржуазных обывателей, готовых принять и приветствовать любую диктатуру, любую самую противоестественную государственность при условии сохранения внешней благопристойности и уважения к жирной ряске их добропорядочности. Сегодня они принимают напалм, ведь это где-то там, далеко, и эмалевая полировка их холодильников, слава богу, от этого не страдает, а завтра обыватели примут концлагери, поскольку, господа, там, говорят, всё упорядочено, чинно и ведется строгая учетность. Таков он, «этот проклятый конформистский мир», который во имя сохранения собственных вилл и особнячков продал Чехословакию Гитлеру и попытался остановить бронированные чудовища третьего рейха дипломатическими реверансами при подписании Мюнхенского договора.
Иносказательность братьев Стругацких во «Втором нашествии марсиан» не столь уж туманна. Их марсиане — это вчерашние фашисты, сегодняшние берчисты и куклуксклановцы, это — голдуотеры и им подобные.
В силу особенности литературного приема, взятого ими, марсиане показаны в повести вскользь, мельком, а больше уделено внимания восприятию мещанами новой диктатуры. И здесь авторам удастся создать атмосферу подлости «равнодушных», о которых с ненавистью писал еще Бруно Ясенский. Несомненно, Стругацкие владеют оружием сатиры и приемами гротеска. Но тем более жаль, что порой у авторов сатира соскальзывает к юмору, а юмор — к шуточкам. Но, надо надеяться, читатели оставят в стороне такие недочеты и сумеют оценить главное — издевающуюся ненависть авторов к конформизму буржуазного обывателя.
