Большой исторический интерес представляет это единоборство двух величайших писателей XVIII века. Если Вольтер развернул в этой полемике всю силу своего едкого, язвительного, бесподобного остроумия, то, с другой стороны, и Руссо оказался на высоте и волновал сердца высоким красноречием и широкой гуманностью. Переходя с места на место, отовсюду гонимый, всюду преследуемый, Руссо то там, то здесь разбивал свой временный лагерь и продолжал борьбу. Из Невшателя он написал «Lettres de la Montagne»[1], эту страстную филиппику против своих противников обоих лагерей. В Англии начал «Confessions»[2] —беспощадное самообличение и такое же беспощадное бичевание своих врагов. Борьба эта занимала историков литературы и с точки зрения художественной красоты знаменитого турнира, и по существу спора. С обычной ловкостью весь спор Вольтер разделил на ряд отдельных эпизодов, в которых по отдельности фернейский философ был зачастую более прав, нежели его странствующий, гонимый, больной физически и душевно противник. Но за деревьями отдельных эпизодов немногие разглядели лес основного вопроса: точно ли в развитии культуры и заключается вся задача и весь интерес человечества? Точно ли культура всегда благодетельна и ведет человечество к добру и правде? Точно ли программа, провозглашенная литературой Просвещения, есть программа народного блага и справедливости? Не просмотрели ли ее славные авторы существенной стороны культурного развития? И не указал ли Руссо на этот просмотр своей страстной проповедью против неправд цивилизации? Потому-то вокруг Руссо и теперь кипят страсти, волнуются сердца, раздаются благословения и проклятия… Его идеалы, его идеи еще и теперь – факторы современной истории, и задумчивый, меланхолический Жан-Жак еще участвует в развитии современных событий. Вольтер, Монтескье, Дидро, Кене, восстав против феодального господства и клерикальной опеки, полагали служить интересам народа, который был угнетаем этим господством и деморализуем этой опекой. Они успели подготовить ниспровержение этого строя, но вместе с тем подготовили для народа новых господ и новых опекунов, подготовили торжество плутократии. Вся политическая философия Руссо есть протест против такой эволюции. Более всякого другого оказав содействие ниспровержению старого порядка, Руссо, один из немногих, не только не положил ни одного камня в фундамент здания буржуазного господства, но даже подготовил борьбу и с этой новой формой общественного неравенства и народного порабощения. Принцип личности как верховный критерий доктрины и идея народа как добровольного, сознательного единения личностей являлись в течение всего XIX века руководящими во всех движениях французской и вообще западноевропейской демократии. Таков громадный исторический интерес биографии Руссо, но и чисто биографический, психологический интерес должен быть здесь упомянут, чтобы читатели могли лучше ориентироваться в этом кратком биографическом очерке. Наследственность, особенности воспитания, болезненная организация наделили эту замечательную личность каким-то внутренним противоречием, двойственным характером. С одной стороны, несомненная широкая гуманность, благородство, сердечная доброта, бескорыстие, порой самоотвержение и глубокая искренность, составляющие основу этой симпатичной натуры. С другой стороны, подозрительность, порой совершенно недостойная недоверчивость, странная неблагодарность, порывы беспричинной любви и ненависти, наконец, прямо предосудительные поступки, самым трагическим образом сталкивающиеся с вышеозначенными преобладающими благородными чертами характера. В последний период жизни Руссо страдал душевной болезнью, как теперь доказывают некоторые психиатры. Эта болезнь, развившаяся на почве наследственности, воспитания, тягостной молодости и жестоких гонений в зрелом возрасте, и может, по-видимому, объяснить внутреннее противоречие и двойственность характера. В нашем изложении мы постараемся по возможности оттенить оба этих душевных процесса: здоровый, позволивший нам во весь рост наблюдать благородную фигуру великого мыслителя и подаривший человечеству драгоценные плоды его умственного гения; и болезненный, темными узорами проступающий на этом светлом фоне. Одно время, в эпоху полного развития сил и таланта Руссо, эти тени совершенно исчезли в волнах света благородного творческого гения, но затем снова появились к концу жизни, полной тяжелых и горестных испытаний.
Глава II. Подготовительный период
Предки и родители Руссо. – Женева. – Рождение и первоначальное воспитание. – Первые проявления духовной жизни. – Разлука с отцом. – Школа в Боссе. – Добрые семена. – Злое семя. – Раннее пробуждение чувственности. – Неправое наказание. – Две любви. – В учениках. – Бегство. – Обращение в католичество. – В лакеях. – Первое пребывание у Варанс. – Странствия. – Идиллия с Варанс. – Самообразование. – Музыка. – Дипломатическая служба. – Тереза Левассер. – Литературные опыты и знакомства.
Жан-Жак Руссо родился в Швейцарии, в Женеве, и происходил из буржуазной протестантской семьи, предки которой переселились из Парижа в XVI веке, в эпоху религиозных гонений во Франции и торжества кальвинизма в Женеве. Громадное большинство граждан этого маленького городка, сделавшегося на долгое время Римом кальвинизма, составляли и поныне составляют потомки подобных же переселенцев из Франции. В начале XIX века перепись граждан Женевы констатировала всего лишь пятьдесят женевских фамилий, принадлежавших Женеве до XVI века. Остальные были французскими выходцами, оставившими отечество в борьбе за новые религиозные идеи.
Такой состав женевского населения наложил особый отпечаток на весь склад жизни города и кантона. Страстная преданность протестантизму, повышенное чувство религиозности, строгие нравы, предписанные кальвинизмом, уживались с наследственной любовью к свободе, нервным, даже беспокойным характером, постоянной заботой о личной независимости… Эти общие черты нервной организации и нравов женевского населения резко выделялись в XVIII веке среди совершенно иного склада жизни и нравов, господствовавших в смежных странах: во Франции, в Италии, в Германии. Подобное различие не могло не отразиться на женевцах, усиливая все их естественные черты, до пределов развивая их особенности. Из такой среды произошел, в таком обществе вырос, под такими влияниями воспитывался Жан-Жак, и даже беглый взгляд на его характер и наклонности обрисовывает перед нами типического представителя этой среды, этого общества и этих влияний – личность, развившую до крайней степени душевные контрасты своих сограждан. То чувствительный, то суровый; то доверчивый, то подозрительный; то веселый, то меланхолический; то идеальный, то чувственный; с болезненным самолюбием, глубоко религиозный, глубоко скептический, способный и на самоотвержение, и на всякое сумасбродство, страстный во всех своих идеях и чувствах, Руссо был результатом длинной эволюции женевского типа, его плодом и его последним могучим итогом и выражением. История родного города воплотилась в Руссо со всеми своими светлыми и теневыми сторонами, со всеми своими заслугами и всей своей виной перед человечеством. В начале XVIII века недавно только завершилась историческая роль Женевы, но город тем более был полон старых традиций и новых общественных плодов. В артериях и венах женевцев текла кровь, наследственно проникнутая душевными контрастами. Вызывающая гордость, свойственная защитникам «святого» дела, соседствовала с кроткой любовью к человечеству, отличающей проповедников этого дела; беспокойная, даже буйная организация наследственных борцов за вольности – с подавленностью душевного состояния последователей сурового и строгого кальвинизма; религиозность, наполнявшая собою всю жизнь многих поколений, – со скептицизмом, вооружившим эти поколения против католицизма… Подобная нервная организация, развитая долгой сознательной историей и осложненная вышенамеченными обстоятельствами, контрастами и тягостями этой истории, была коренной особенностью женевца XVIII века. «Я не был бы женевцем, – замечает в одном месте „Исповеди“ сам Руссо, – если бы бродяжничество не предпочел всем благам оседлой жизни», а в начале XIX века французская статистика констатировала, что среди всех департаментов Франции (тогда Женева входила в состав империи Наполеона I) Женева отличается особенно большим процентом душевных заболеваний!
