С туземными рабочими, главным образом с курдами и арабами, у него были наилучшие отношения. Этим он был обязан в значительной степени умению разговаривать с ними, а преданность, которую он к себе внушал, являлась результатом силы его характера и в особенности его спокойного, бесстрашного вида.
Юнг, один из тех людей, которые посетили его в это время, рассказывает, что "Лоуренс одним лишь своим пребыванием превратил раскопки в британское консульство в миниатюре". Юнг приводил следующие подробности о "его методах утверждения своего положения как неофициального консула или представителя великобританского правительства". Совершая прогулку на лодке, они встретились с несколькими рослыми курдами, которые глушили рыбу динамитом. Лоуренс направился прямо к самому рослому из них и заявил ему, что с точки зрения турецкого закона недопустимо это "постыдное занятие". Тут же приказал курду отправиться вместе с ним в полицейский участок. Курд, презрительно посмотрев на него, категорически отклонил это предложение. Тогда Лоуренс схватил его за руку и потащил за собой. Остальные курды, бросившись выручать своего товарища, стали кидать в Лоуренса камни и выхватили ножи. Создавалось угрожающее положение, и по настоянию Юнга Лоуренс освободил своего пленника. Однако, не желая остаться побежденным, Лоуренс отправился на ближайший полицейский пост и, когда увидел, что полицейский инспектор проявляет признаки типичной турецкой инертности, заставил его принять соответствующие меры, пригрозив, что иначе он будет снят с должности, так же как его предшественник.
Случай, характеризующий Лоуренса, произошел с германскими инженерами, которые работали в то время над постройкой моста через Евфрат для прокладки знаменитой Багдадской железной дороги. Когда Лоуренс был в Ливане, немцы попытались использовать некоторые холмы, имевшие археологическое значение, для постройки на них своей железнодорожной насыпи. После бесплодного протеста надсмотрщик-араб, поставив у холмов конного часового с винтовкой, стал угрожать расстрелом каждому, кто приблизится. Тем временем Лоуренс, который был извещен об этом, протелеграфировал в Константинополь и, захватив с собой ответственных турецких чиновников, появился вместе с ними на постройке к неудовольствию немцев, которым вследствие этого пришлось отказаться от своих планов.
Несколько позднее немецкий инженер из-за какого-то пустяка побил одного из личных слуг англичан, Лоуренс отправился к немцам в лагерь и потребовал, чтобы оскорбивший принес публичное извинение перед потерпевшим. Главный инженер, оказавшийся угрюмым и изрядно выпившим человеком, в ответ на это заявил, что, по его мнению, порка является единственным способом обращения с туземцем, и предложил прекратить разговор на эту тему. Однако это не удовлетворило Лоуренса, который зловеще спокойным голосом заметил, что в таком случае он вынужден будет забрать инженера силой и заставить его извиниться. Немец оказался вынужденным уступить.
В дальнейшем немцам пришлось быть благодарными Лоуренсу за его силу. Дело в том, что недовольство рабочих условиями работы вызвало беспорядки в лагере немцев. Лоуренс и его товарищ по работе Вуллей бросились к лагерю и увидели несколько сот разъяренных курдов, осаждавших горсточку немцев. Только благодаря усилиям и хладнокровию англичан, рисковавших получить пули от людей, которых они пытались спасти, убийство удалось предотвратить. Но даже и после этого соседние курды задерживали продвижение работы. Для того чтобы решить их спор, были приглашены англичане, которые убедили курдов принять вознаграждение за убитого во время перестрелки человека. В благодарность за прекращение беспорядков турецкие власти хотели представить англичан к награде, но предложение это было отклонено.
Однако некоторыми немцами это чувство благодарности не разделялось. В глубине души они считали, что источником неприятностей, которые они испытали со своими туземными рабочими, был Лоуренс. Подобное мнение являлось естественным для тех, кто видел довольство, существовавшее в другом лагере, но не был в состоянии установить его причины. Кроме того, хорошо зная мотивы, вызвавшие постройку Багдадской железной дороги, немцы чрезвычайно скоро стали подозревать Лоуренса в подготовке саботажа или во всяком случае в шпионаже. Юнг рассказывает: узнав о подозрениях немцев, Лоуренс весело заявил, что он вовсе и не собирается менять метод действий для устранения этого впечатления. Наоборот, он испытывал особое наслаждение, усиливая подозрение немцев и не обращая на них никакого внимания. Он даже зашел настолько далеко, что в один прекрасный день перетащил на верх холма несколько больших труб. В связи с этим немцы послали «дикую» телеграмму домой, которая каким-то образом попала к нему в руки. В телеграмме говорилось, что "сумасшедший англичанин устанавливает орудия, чтобы занять командные высоты над железнодорожным мостом через Евфрат".
По возвращении в Сирию на долю Лоуренса выпала более серьезная миссия. Во время отдыха Лоуренс и Вулли вдруг получили телеграмму из Лондона с приглашением принять участие в экспедиции в Синай. Выехав в связи с этим па юг, они были встречены в Бершеба саперным офицером капитаном Ньюкомбом, который должен был их сопровождать. К своему удивлению, они узнали от него, что их участие в экспедиции должно послужить маскировкой для производства Ньюкомбом и его помощниками военной разведки в Синае, у границы Египта, под видом археологических раскопок. Для Ньюкомба, предполагавшего, что археологи будут так же почтенны, как и их предмет, явилось полной неожиданностью увидеть двух юнцов, из которых одному по виду нельзя было дать и 18 лет.
Оказалось, что Ньюкомб, который уже производил разведку пограничной зоны, сообщил военному министерству о желательности расширения района разведки. Военное министерство дало согласие, тем более что это совпадало с желанием археологов заполнить некоторые пробелы научных знаний, но признало необходимым, чтобы в целях маскировки экспедиция проводилась под покровительством палестинского исследовательского фонда. На проведение этой экспедиции от турок было получено необходимое разрешение.
Экспедиционная партия направилась зигзагообразным путем через пустыни в Аин Кадэис, который оказался просто небольшим источником, расположенным в каменистой и бесплодной долине. Экспедиция эта имела не только агентурное значение. Спустя несколько лет Лоуренс прошел этим путем к Геджасской железной дороге, соединявшей Медину с Дамаском и имевшей большое стратегическое значение. Таким образом, сам того не подозревая, Лоуренс произвел предварительную разведку района своих будущих операций во второй половине 1917 г. Интерес "к истории" заставил его использовать часть своих путешествий для изучения подходов к Сирии со стороны пустыни.
