раздобыть в деревне: курица, говядина и свинина, а еще гуава, кукуруза, жареные бананы, апельсины, фасоль, а триста пятьдесят песо пенсии мне на все про все хватает, у человека же не два желудка, двух кусков курицы или двух батонов хлеба и не съешь, а спиртное я пью…
… Пью совсем чуть-чуть, гляди, наливаю в стакан немного рома, добавляю воды, а сверху кофе, очень вкусно, потом сажусь в кресло, вот тут, закрываю глаза и могу не думать о всяком разном, потому что в голове у меня куча мыслей, и порой кажется, будто они вот-вот из моей головы выскочат, и тогда я не знаю, что делать, просто сижу и пытаюсь с ними справиться, а иногда не пытаюсь, и мне то удается на одной сосредоточиться, то нет.
Что еще? Жена?
… Жена…
…С женой мы хорошо жили, у нас двое детей, сын и дочка, но…
… Но когда семья моего отца не разрешила ему жениться на моей матери, отец ночью взял одну из лошадей своего отца, прискакал к дому матери, она его ждала, родителям сказала, что хочет прогуляться по саду, отец подъехал, она села на коня, и они сбежали в деревню, где отец заранее снял дом и где они поселились вместе; коня отец потом вернул, потому что решил, раз семья встала у него на пути, раз они не дают ему жениться на его избраннице, то не нужны ему от такой семьи ни деньги, ни земля (хотя чего-чего, а земли у дедушки было много), ни животные, и много лет он с ними не общался, хотя бабушка писала ему письма, но самое важное, дорогой мой…
… Самое важное – кто первый бросит мяч, бейсбол – это ведь не просто сила и мышцы, но и умение напугать противника, и если первый питчер хорошо сделает свое дело, то он может определить судьбу всего матча, потому что соперник теряет запал, и игра у него разваливается; в политике то же самое: если мы позволяем американцам первыми бросить мяч, то пиши пропало – их питчер оглушит нас еще до броска, и спрашивается, чего они сюда не приезжали, когда мы были бедные, когда развалился Советский Союз и от нас почти сразу отвернулись русские, и за несколько месяцев у нас сдохли почти все свиньи, я все это своими глазами видел, ездил с ветеринаром, тот хотел спасти несколько ферм, а я с ним ездил, потому что мяса тогда не хватало даже Фиделю, и этот ветеринар проверял, докатилась ли до них эпидемия, и помню, как то в одном, то в другом хозяйстве он разводил руками, мол, не вышло, не удалось спасти ни одну из ферм, так чего же они не приезжали тогда, а приезжают сейчас, когда мы встаем с колен, а наш песо силен, как никогда? Вот ответь мне, а, парень?…
… A el Comandante, если хочешь знать, каждый день ел на завтрак яйца, лучше, если перепелиные, скромная порция, еще чуть-чуть фасоли, чуть-чуть риса, а как-то раз…
… Как-то раз они с товарищем Че сидели вдвоем в отеле Nacional, Фидель и Че, и официант принес им мороженое, el Comandante обожает мороженое, он мог до обеда съесть десять шариков, а то и больше, но тогда у него очень дрожали руки, у официанта, ясное дело, и el Comandante сказал ему: “Дружище, попробуй-как сам это мороженое”, – а официант стал белый как полотно, и тогда они впервые подумали, что, пожалуй, стоит завести кого-то, кто будет все проверять, а отец…
… Отец научил меня одному: ты ничего не слышал – смотри, наблюдай, делай выводы, но пусть уши твои будут закрыты, и когда я был маленьким мальчиком и работал чистильщиком обуви, я поступал, как велел мне отец: уши твои закрыты; люди будут говорить всякое, но если не хочешь проблем, сразу все забывай, а за чистку обуви, помню как сейчас, я брал пять сентаво, поэтому…
… Поэтому теперь я не могу жить с людьми, не могу привыкнуть, что когда я еду в церковь, сажусь в автобус, покупаю газету, читаю Библию, молюсь, а молодежь старших вообще не уважает, я плачу за проезд один песо, но разве кто уступит старику место? Нет, сегодня стариков никто не замечает…
…Зато el Comandante однажды сказал: когда чернокожий станет президентом Соединенных Штатов, вот тогда можно начинать разговаривать с американцами, но казалось, такому не бывать, и если el Comandante так и не встретился с президентом Бараком Обамой, то потому, что сам не хотел, а не потому, что президент Соединенных Штатов так решил; Фиделю никто ничего диктовать не может, он понимает: в бейсболе главное, кто бросит первый мяч, el Comandante лучше всех разбирается в бейсболе, и если кто-то и бросит первый мяч, то только он, но…
… Но ты, наверное, помнишь, как Фидель сказал мне однажды, что ему хочется салат из угря, угорь похож на спагетти, длинный и тоненький; Фидель сказал, что пробовал когда-то такой салат, и велел найти ему угрей и выяснить, как их готовить, а потом улыбнулся, понимал ведь – он меня уже хорошо знал, – что я найду ему этих угрей, пусть даже мне самому придется лезть в воду и ловить их зубами, и вот мы с его охранником поехали к рыбакам и спрашивали, где можно достать угрей, проездили так почти всю ночь и наконец нашли одного типа, он сказал, что знает место, где их можно поймать, но что это запрещено, а я ему: “Сука, ты прям сейчас плывешь с нами за этими чертовыми угрями”, – и он сразу смекнул, что говорит с важным человеком, раз я так с ним обращаюсь; сели мы в лодку, отчалили и утром, после бессонной ночи, я добавил к угрям салат, помидоры, орегано, порубленную петрушку, лук и морковку, смешал все, и Фидель получил свой салат с угрем, он знал, прекрасно знал, что всегда может на меня положиться, съел, улыбнулся, но ничего не сказал, да и не надо было ему ничего говорить, одного взгляда достаточно. Я по глазам понимаю, что все в порядке…
…А теперь выгляни, выгляни в окно и посмотри, вон то дерево, вон то манго, очень красивое…
… Я думал, как бы так слезть, чтобы его не повредить…
… Рядом лайм растет, а кусты внизу – это помидоры, мы их тут, в Гаване, сажаем и в своих огородах, и прямо во дворах многоэтажек, потому что
