Тем более не стоило беспокоиться о сосланном за кражу фамильных драгоценностей великом князе Николае Константиновиче, который женился на дочери оренбургского полицмейстера Надежде Дрейер. Их брак сначала был расторгнут Святейшим синодом, но в конце концов признан. Падать Николе все равно было уже некуда.
Потом настал черед самого Александра II взять себе в морганатические жены княжну Долгорукую. Но все эти свадебные «преступления» не влекли за собой наказания. Если не считать Николая Константиновича, которому оренбургскую ссылку заменили туркестанской.
Первым пострадавшим оказался великий князь Михаил Михайлович, он же – Миш-Миш, он же – Миша-дурачок.
Великий князь «обожал военную службу», был хорош собой, прекрасно танцевал и слыл «любимцем петербургского большого света»[232].
Правда, мать говорит, что он глуп, Александр III называет его дураком и кретином, а государственный секретарь Половцов как-то записывает в дневнике: во время завтрака Михаил Михайлович «молчит и вследствие того высказывает менее глупостей». Хотя сам великий князь и уверял, что «считает себя не дураком, а умным человеком»[233], с ним мало кто соглашался.
У Миш-Миша была навязчивая идея – жениться. «Достигнув совершеннолетия в 20 лет и получив право распоряжения своими средствами, – вспоминает его брат Сандро, – он начал постройку роскошного дворца.
– У нас должен быть приличный дом… – сказал он архитектору.
Под словом “мы” надо было понимать его и будущую жену. Он еще не знал, на ком женится, но во что бы то ни стало собирался жениться на ком-нибудь и как можно скорее»[234].
Сначала он сделал предложение дочери принца Уэльского Луизе-Виктории. Сватался Миш-Миш весьма своеобразно – заявил, что «он, как все люди, стоящие в высоком его положении, никакой любви не чувствует». Его, разумеется, послали подальше. Михаил Михайлович не сильно расстроился и решил жениться на дочери графа Игнатьева. Его отец – Михаил Николаевич – пошел хлопотать к своему племяннику Александру III, но получил «категорический по сему предмету отказ». Подождав два года, Миш-Миш сам «отправился к государю, бросился на колени и стал умолять его разрешить ему этот брак». «Разжалобленный своим двоюродным братом», царь сказал, что «постарается это устроить». Но вскоре передумал и решил, что «всего лучше отправить Михаила Михайловича служить в отдаленный угол империи»[235]. Миш-Миш предпочел уехать за границу.
Ровно через год он написал своей матери Ольге Федоровне, что женился на дочке герцога Нассауского. Увы, сам герцог состоял в морганатическом браке. Он женился не на ком-нибудь, а на дочери Пушкина – Наталье Александровне. Оно, конечно, «Пушкин – наше все», но в данном случае его дочь, а равно и внучка – избранница великого князя графиня Софья Меренберг – всего лишь «неравно-родные особы».
До этого были шуточки. Теперь началась расплата. Ольга Федоровна узнала о морганатическом браке сына на железнодорожной станции в Харькове. С ней случился удар, от которого она не оправилась и вскоре умерла. Разгневанный Александр III отказался признать брак. Запретил супругам приезжать в Россию, вычеркнул Михаила Михайловича из списка офицеров и лишил содержания. По иронии судьбы, архитектор Максимилиан Месмахер как раз закончил строить для Миш-Миша дворец на Адмиралтейской набережной, в котором великому князю так и не суждено было пожить.
Под влиянием этой истории Александр III в 1893 году раз и навсегда запретил морганатические браки.
Сразу же после смерти Александра III в октябре 1894 года Михаил Михайлович просит о прощении нового царя – Николая II. Мария Федоровна предлагает разрешить ему приехать на похороны с тем, чтобы тут же уехать обратно. Николай II категорически отказывает. Казалось бы, молодой император будет тверд и непреклонен в отношении «брачных вольностей» своих родственников.
Однако постепенно император сменил гнев на милость. Он вернул Миш-Мишу денежное содержание, хотя назначил попечителя, которым стал отец «отступника» Михаил Николаевич. В 1899 году Николай II предложил великому князю вернуться в Россию и служить. Правда, без жены. Миш-Миш сослался на плохое здоровье: «Я страдаю столь сильной нервной депрессией», что «уже 3 раза со мною были обмороки с сильнейшим сердцебиением»[236].
Через два года царь наконец признал брак Михаила Михайловича, хотя его жена не получила прав на принадлежность к императорскому дому и какое-либо исключительное положение при дворе. В 1909-м Миш-Миш побывал-таки в России на похоронах отца. Опять же – без жены. Он жалуется, что Павлу Александровичу и Кириллу Владимировичу (их истории я расскажу позже) «все прощено и возвращено», а на него «смотрят как на какого-то преступника»[237].
Впрочем, вскоре они с женой переезжают из Ниццы в Англию, где, как ни странно, нравы не столь суровы, как в России. Он принят в королевском семействе, вращается в кругу высшей английской аристократии. К тому же великий князь заделался писателем – опубликовал автобиографический роман «Never say Die». Вот только в России его жена – внучка Пушкина – так и не побывала.
Проблемы Миш-Миша – это, так сказать, наследство от предыдущего царствования. Цветочки в сравнении с теми «брачными ягодками», которые пришлось собирать Николаю II.
И началось все с родного дяди царя Павла Александровича, шестого – самого младшего – сына Александра II. В чем-то он походил на Михаила Михайловича. Тоже был красив – высокий, стройный, худощавый, но широкоплечий. Тоже хорошо танцевал. Тоже любил военную службу. «Чрезвычайно вежливый с окружающими, скромный, доброжелательный, он тем не менее всегда сохранял благородство осанки… и нельзя было ни на минуту забыть, что перед вами – великий князь»[238].
В отличие от Миш-Миша Павел не стал светским львом. Он был застенчив, любил читать. Самые близкие отношения сложились у него со старшим братом Сергеем Александровичем. Их, правда, слегка омрачала безответная влюбленность Павла в жену брата Елизавету Федоровну. Впрочем, кто только в нее не был влюблен…
Николай II прекрасно относился к Павлу Александровичу. Хотя бы потому, что он – не в пример всем остальным дядям царя – напрочь лишен честолюбия и никогда не вмешивается в государственные дела. К тому же Павел всего на восемь лет старше Николая, так что их связывали скорее братские чувства, чем отношения племянника и дяди.
Пожалуй, единственная наследственная болезнь в императорском доме – это слабые легкие. Павлу в этом смысле тоже не повезло. Поэтому он много времени проводил на юге. В частности, в Греции. Там он познакомился с принцессой Александрой Георгиевной и в 1889 году женился на ней. Александра – дочь греческого короля Георга I, родного брата императрицы Марии Федоровны, и Ольги Константиновны, двоюродной сестры Павла. То есть великий князь женился на своей двоюродной племяннице. Это православным каноном не запрещалось.
