Однажды мы стояли в тесном тамбуре пустого вагона и Сережа, как обычно, без остановок кого-то передразнивал и кривлялся. А я смотрела на него и думала: что станет с его перекошенным лицом, если поезд вдруг на полном ходу остановится?
– Ты даже не притворяешься, что слушаешь меня.
– Извини, – говорю. – Задумалась.
– О том, как тебе от меня избавиться?
– Скорее, о том, как мне к тебе приблизиться.
И она к нему приблизилась: осенью Пекуровская переехала к Довлатову на улицу Рубинштейна. Сергей называл ее «моя Асетрина». Они жили вместе, они были почти что муж и жена. Но все-таки «почти». Довлатов заполучил самую желанную девушку города, но при этом вовсе не желал отказываться от плюсов независимой жизни.
Свою Асетрину он ревновал. Мог запереть ее в комнате на ключ и уйти на всю ночь. А сам за то же время успел поухаживать (успешно) практически за всеми ее подругами. И, возвращаясь домой, бывало, хвастался подвигами. По крайней мере так много лет спустя рассказывала в мемуарах сама Пекуровская.
Как-то он пришел домой с блондинкой-финкой. На тот момент Довлатов учился в универе, на отделении финно-угорской филологии (там учились почти все ленинградские фарцовщики) и подрабатывал переводчиком. Финка же приехала в Ленинград как туристка и искала приключений. Втроем (Довлатов, Ася и финка) они пообедали. Потом Ася стала мыть посуду, а Довлатов с гостьей долго пили чай. После чего Сергей сказал, что они, наверное, сходят в кино, вернется он поздно, Асе лучше его не ждать. И вместе с новой подружкой ушел.
Это стало последней каплей. Она собрала вещи и сбежала. Но – не к родителям, на соседнюю улицу Жуковского, а к Алику Римскому-Корсакову, правнуку известного композитора, который жил на улице Маклина. Уж там-то (считала Ася) Сергей ее не найдет.
Но он ее нашел.
Следующие несколько месяцев стали кошмаром. И для Довлатова, и для Аси. И для всех окружающих.
Каждую ночь Довлатов проводил в ее парадной. Просто стоял и по многу часов ждал. До утра. Или до вечера следующего дня. Соседки докладывали Асе, которая боялась выходить из самой дальней комнаты, что он все еще стоит, все еще курит, все еще ждет.
Боялась Ася вовсе не напрасно. Много лет спустя поэт Дмитрий Бобышев писал, что от Довлатова можно было ожидать самых неприятных сюрпризов:
Последние месяцы перед эмиграцией Довлатова несло. Встречи с ним пугали. В его разговорах появились такие сюжеты, как прихватывание его госбезопасностью, книжные кражи, задержание в милицейских кутузках.
Он, оказывается, очаровывал библиотекарш и выносил под одеждой огромное количество книг. Даже пытался похитить две картины в Доме актера на Невском. Однажды у меня дома вытащил из кармана кастет:
– Плексиглас. Милиция не любит свинчатки. А тут ведь главное не тяжесть, а конфигурация. Вот таким, например, можно и сквозь пыжик голову проломить…
Кто-то (не я) познакомил его с Львом Друскиным и его женой. Довлатов начал трогательно ухаживать за увечным поэтом. В инвалидном кресле вывозил его на прогулки, подарил огромную теплую куртку, чтобы укутывать от холода. Потом отвез Друскиных на дачу в Комарово, а сам устроил в их квартире грандиозную вечеринку. Пострадала посуда, но что хуже – библиотека. А заодно, хвастался мне Сергей, он лишил невинности не вполне взрослую воспитанницу Друскиных, купая ее в ванне.
Рассказывая, он вытащил из-под одежды довольно толстую стопку украденных у Друскиных книг и предложил мне парочку редких сборников:
– Берите. Остальное я все равно пропью.
Таким Довлатов стал с годами. Но умением создать окружающим сложности отличался он уже в молодости. Как-то скрывающейся Асе позвонил абсолютно незнакомый человек и сказал, что Сергея здорово избили где-то в пригороде. Она все бросила, долго ехала на электричке и действительно нашла Довлатова в синяках и забинтованного с ног до головы.
Она подошла к нему, участливо с ним заговорила, коснулась его синяков… и поняла, что они нарисованные. Да и под бинтами тоже ничего не скрывается.
Не смущаясь, он пожал плечами:
– Ну да. Наврал. Но главное, что ты приехала.
В другой раз Асе позвонил отец Сергея, Донат Мечик. Он сказал, что от отчаяния Сергей попробовал бежать через границу с Финляндией, был схвачен и теперь содержится в тюрьме.
Ася опять все бросила, опять долго куда-то ехала, имела неприятную беседу с генералом спецслужб, который курировал дело Довлатова… Оказалось, что генерал – давний знакомый семьи Довлатовых. И затеяно все это было лишь ради того, чтобы узнать, как на самом деле Ася относится к Сергею. Насколько он дорог ей?
Как только выяснилось, что да, довольно дорог, Сергей вышел из-за занавески.
– Ты подслушивал? Ты стоял там и все подслушивал?
– Когда тебе стукнет тридцать пять и как женщина ты будешь давно уже никому не нужна, я опять выйду из-за занавески и все тебе прощу.
Вернуться к нему она все равно отказалась. Теперь они жили порознь и встречались редко. Хотя и продолжали считаться вроде как парой. Иногда он звонил, просил встретиться, а она говорила, что не может: сегодня у нее гости. Через минуту он заходил в дверь ее квартиры и говорил, что ненадолго, всего на минуточку. Он просто хотел подарить ей старинное золотое кольцо с малахитом. Убедившись, что в гостях у Аси всего лишь подружка, он уходил. А на следующее утро приходил опять и просил вернуть кольцо. Это не его. Кольцо взято напрокат. Его нужно вернуть. Он просто здорово занервничал вчера.
Параллельно Ася уделяла время и другим ухажерам. Среди ее поклонников было несколько звезд только что родившегося телевидения и пара очень-очень богатых мужчин. Один из них как-то подвозил ее до дому на собственном авто. У парадной неверную уже ждал Довлатов. Неожиданно возникнув перед капотом, он ухватился за бампер и попробовал машину перевернуть. Сергей гордился своей физической силой и желал произвести впечатление и на Асю, и на конкурента. Однако оторвать автомобиль от асфальта оказалось ему все-таки не под силу. Потужившись пару минут перед изумленными зрителями, он плюнул, развивать конфликт не стал и просто ушел в темноту.
Так продолжалось четырнадцать месяцев. Скандалы, истерики, бесконечные выматывающие объяснения. Самый знаменитый эпизод того года связан с двуствольным ружьем, которое Довлатов достал неизвестно где. Пекуровская уверяет, что, окончательно спятив, Сергей пытался ее застрелить, и убийство было предотвращено только вмешательством его мамы Норы Сергеевны. Друзья же Довлатова считают, что речь шла о самоубийстве, причем намерения у влюбленного были самые серьезные.
