Историки Моро полагают, что дня через два-три он овладел бы и Ульмом, если бы у него не отобрали две дивизии из корпуса Лекурба. Дело обстояло следующим образом. Как уже упоминалось, Бонапарт одобрил план операций Рейнской армии в конце концов, представленный Моро, и 16 мая написал последнему: «Я бы с удовольствием променял пурпурную мантию первого консула на эполеты командира бригады под вашим командованием». Но мы уже знаем, что пока Бонапарт писал эти строки, прошло уже двадцать дней, как Моро начал масштабное наступление. 25—26 апреля он форсировал Рейн четырьмя армейскими корпусами под командованием Лекурба, Гувьона Сен-Сира, Сен-Сюзанна и своим собственным. Одержав победы при Энгене, Штокахе, Месскирхе, Зигмарингене, Биберахе и Хохштадте, Моро обогнул Шварцвальд и достиг верхнего течения Дуная.
Именно в Биберахе к Моро внезапно прибыл Карно, в то время военный министр, и попросил отрядить 18-тысячный корпус (в исследованных нами источниках цифры разнятся от 15 000 до 35 000) для Итальянской армии Бонапарта. Карно рассказал, что австрийцы обложили Массену в Генуе и 23 апреля, поставив запруды на акведуке, питавшем водой городские мельницы, стали ожидать его капитуляции. Массена заявил, что с имевшимися запасами хлеба он сможет продержаться от силы две недели. Бонапарт, узнав об этом, немедленно приказывает Резервной армии выступить в поход. Одновременно консулы издают два декрета (оба от 5 мая 1800 г.), предписывающие генералу Моро, не дожидаясь взятия Ульма (как предусматривалось Базельским соглашением), отрядить 25 000 чел. трех родов войск и немедленно направить их через перевалы Сен-Готард и Симплон. Второй декрет переводил область Вале под контроль Резервной армии, а вместе с ней и дивизию Монсея, которую Моро планировал использовать в дальнейших операциях на Рейне. Таким образом, Моро был обязан выделить 35 000 чел. из своей армии. С тяжелым сердцем думал Моро, расставаться или нет со своей лучшей дивизией. В конце концов он вынужден был согласиться и принял соломоново решение отправить две дивизии: одну под командованием генерала Лоржа, а другую — под начальством будущего маршала Монсея на помощь Бонапарту в Италию через перевал Сен-Готард.
Победоносное движение Рейнской армии, хотя численно урезанной до 85 000 чел., продолжалось. Барон фон Край, планировавший в июне вступить в Париж, оказался отброшенным далеко на восток от Мюнхена. Моро искусными маневрами вокруг Ульма сумел убедить австрийского командующего в том, что стоит у города со всей своей армией (хотя ее численность была далека от заявленной Бонапартом 151 000 чел.). По поводу Ульмской операции генерала Моро Массена позднее напишет: «Его метод ведения войны достоин изучения, как шедевр стратегии».
Моро удалось сохранить при себе Лекурба. И не зря. Это был не просто прекрасный боевой генерал. Он обладал исключительным чутьем и тонким умом, зачастую позволявшим ему справиться с противником даже в одиночку. Вот случай из жизни этого прославленного, но, увы, как и Моро, одинаково забытого прекрасного французского генерала. Говорят, один в поле не воин. Клод-Жак Лекурб доказал обратное. Дело было при Меммингене. Этот французский командир в свои 40 лет страдал мужской болезнью — задержкой мочеиспускания, или, как сейчас бы сказали, простатитом, поэтому перемещался в двуколке. Внезапно он наткнулся на многочисленный австрийский отряд. «Ну вот я и в плену!» — подумал он. Однако, приободрившись и собрав всю свою волю в кулак, он встал, превозмогая боль, и уверенным, громким голосом воскликнул: «Сдавайтесь! Вы окружены». И они сдались. Вот так один Лекурб разоружил целую австрийскую дивизию.
* * *
Тем временем Резервная армия под номинальным начальством Бертье с увеличенной численностью до 50 000 человек, а в действительности под командой самого первого консула, должна была соединиться с дивизией Лекурба, маневрировавшей в промежутке между Швейцарией и правым флангом армии Моро. Образовавшуюся таким образом массу в 75 000 человек имелось в виду двинуть из Цюриха через удобный Шплюгенский перевал в Италию. Присоединив к себе войска Массены, Бонапарт полагал обладать там 100-тысячной армией, вполне достаточной, чтобы одолеть Меласа. В действительности, однако, громадное преимущество сил, оказавшееся в продолжение всего апреля месяца на стороне австрийского главнокомандующего, позволило ему тем временем отрезать все сообщения Массены, и храброму французскому полководцу надо было опасаться самого печального исхода. При таких обстоятельствах, прежде чем Моро начал кампанию, было решено ради выигрыша времени перейти с Резервной армией через Альпы как можно западнее. Бертье было поручено тщательно осмотреть перевалы сначала Сен-Готард и Симплон, а затем Большой и малый Сенбернар (первый из них ошибочно считался путем, по которому Ганнибал проник в Италию). Следует признать, и на этом сходятся многие военные историки, что способность так гибко изменять планы применительно к создавшейся обстановке служит еще одним доказательством гениальности первого консула. План наступления на Милан был вскоре оставлен, так как наступление через Тортону могло скорее принудить австрийцев снять осаду с Генуи. Через четыре дня, накануне операции, военный министр Карно прибыл в ставку первого консула с докладом о своей миссии к Моро. Новости, сообщенные им на следующее утро, не были неожиданностью для Бонапарта, хотя значение их могло быть убийственным. «Я намереваюсь собрать в Швейцарии, — беззаботно писал Моро, — двадцать батальонов и столько же эскадронов как можно скорее вместе с пушками, о которых просил министр. Эти силы будут находиться под командованием генерала Монсея» (Correspondance de Napoleon I-ier (Pahs: 1858), Vol XXX, p. 354).
Из подробного приложения выяснилось, что вместо того, чтобы передать прекрасно обученный ветеранский корпус Лекурба, Моро, по выражению уже цитированного нами Д. Чандлера, «собрал все отбросы своей армии, желая отделаться от них, в количестве 18 714 пехотинцев и 2803 кавалеристов. Эти цифры были обозначены на бумаге, в действительности оказалось лишь 11 000 солдат. Мудрое решение Бонапарта довести численность войска Бертье до 50 000 полностью оправдалось, Моро показал себя в истинном свете, но, по крайней мере, хоть какое-то подкрепление отправилось в путь».
К 9 мая все приготовления были завершены. Близ Женевского озера была сосредоточена армия численностью 42 000 строевых. Прибыв 10 мая в Лозанну, Бонапарт нашел в Мартиньи, у подошвы Большого Сенбернара, генерала Ланна с 8000 человек, продвинувшихся уже на несколько километров вверх по долине р. Роны. Четыре других дивизии общей численностью 25 000 человек стояли в верховьях озера между Лозанной и Вильневом. Пятитысячная дивизия Шабрана находилась в Савойе, у подошвы Малого Сенбернара. Кроме того, Тюрро с 5000 человек, составлявших вначале часть правого крыла Массены, находился у южного спуска с Монсенисского перевала. Пятнадцатитысячный корпус, взятый из армии Моро, подходил уже под начальством Монсея к северному подъему на Сен-Готардский перевал. Монсей тогда еще не знал, что к Бонапарту в Италию он приведет только 11 510 человек; остальным суждено было либо погибнуть в мелких стычках, либо отстать, не выдержав трудностей перехода.
