Случилась эта история в конце марта. Срок подготовки дивизии заканчивался в апреле, но мы ее по существу уже завершили. Проводили занятия в составе полка и дивизии. Комиссия, прибывшая из Москвы для инспектирования, тщательно проверила приказы и разработки штаба, приняла участие в тактических занятиях.
Перед отъездом председатель комиссии сказал с улыбкой:
— Теперь я понял, насколько важно увеличить часы на строевую подготовку и проверку боевой сколоченности. Опыт дивизии следует перенести в другие соединения…
А через пять дней из Тбилиси позвонил генерал армии И. В. Тюленев.
— Здравствуй, товарищ Абрамов! Тебя комиссия похвалила, нашла подготовку законченной. Сколько времени потребуется, чтобы сесть на колеса?
— Дня три, — ответил я.
— Почему так много?
— Автотранспорт убыл далеко за топливом и продуктами. А позвольте узнать, куда вы нас направляете: на Северный Кавказ или в Крым?
— Ни туда, ни сюда, — засмеялся генерал. — Поедете в Иран. Срок для выезда — два дня. Все указания получите в Тебризе от командующего нашими войсками в Иране генерал-майора Мельника.
На две с половиной тысячи километров протянулась сухопутная граница Ирана с Советским Союзом. Сразу же после окончания гражданской войны Советское правительство установило нормальные отношения с южным соседом. Этого добивались все прогрессивные национальные силы Ирана, в том числе и купечество, нуждавшееся в русском рынке и русских товарах. 26 февраля 1921 года в Москве был подписан советско-иранский договор. В нем подтверждался отказ правительства Советской России от прежней политики царского правительства, эксплуатировавшего Иран. В числе прочих пунктов договора была особая, шестая, статья.
Она гласила: «Обе высокие договаривающиеся стороны согласны в том, что в случае, если со стороны третьих стран будут иметь место попытки путем вооруженного вмешательства осуществлять на территории Персии захватную политику или превратить территорию Персии в базу для военных выступлений против России, если при этом будет угрожать опасность границам РСФСР или союзных ей держав и если персидское правительство после предупреждения со стороны Российского Советского правительства само не окажется в силе отвратить эту опасность, Российское Советское правительство будет иметь право ввести свои войска на территорию Персии, чтобы в интересах самообороны принять необходимые военные меры».
Готовясь к войне с Советским Союзом, гитлеровская Германия превращала Иран в плацдарм для нападения на южные границы СССР. Пограничные районы кишели германскими агентами и диверсантами, среди них было немало эмигрировавших в Иран русских белогвардейцев. Страну наводнили немецкие «туристы», «исследователи», «журналисты». Они вели разведку, обрабатывали профашистские элементы, проникли в ряды армии и постепенно превращали ее в орудие гитлеровских захватнических планов.
Подрывная работа немецкой разведки особенно усилилась после нападения фашистских войск на Советский Союз. Чтобы ухудшить советско-иранские отношения и вовлечь иранский народ в войну против СССР, гитлеровцы готовили государственный переворот, создав непосредственную опасность для независимости самого Ирана. Глава правительства Реза-шах дал согласие на такой фашистский переворот.
В течение июня, июля и августа 1941 года Советское правительство трижды предупреждало Реза-шаха о создавшейся угрозе, требовало немедленно прекратить шпионско-диверсионную и подрывную деятельность германских агентов и выслать их из Ирана.
Правительство Реза-шаха отказалось выполнить это законное требование. Чтобы устранить явную угрозу нашим южным границам и коммуникациям союзников в районе Персидского залива, Советский Союз вместе с Англией 25 августа 1941 года ввели войска в Иран. Осиные гнезда гитлеровцев были разорены.
Нам предстояло усилить расположенные в Иране части. 9 апреля мы с Кальченко прибыли в Тебриз и явились к генерал-майору К. С. Мельнику. Он расспросил, как нам понравилась дорога, природа Северного Азербайджана, размещение штаба. Потом подошел к карте.
— Пока в северном Иране дислоцировался один кавалерийский корпус, теперь будет и ваша дивизия.
Расположитесь вдоль ирано-турецкой границы следующим образом: артиллерийский и 162-й стрелковый полки вместе с управлением дивизии останутся в Тебризе, 34-й стрелковый — в городе Хое, а 28-й — в городе Маку. Турция внешне соблюдает нейтралитет. Но полюбуйтесь, о чем эти «нейтралы» мечтают. — Генерал протянул нам турецкий журнал. На обложке напечатана карта. Турции, непомерно раздувшаяся за счет Грузинской, Армянской, Азербайджанской и среднеазиатских советских республик.
— Ничего себе аппетит! — заметил Кальченко.
— И представьте, не боятся подавиться, — продолжал генерал. — Мечтая о «Великой Турции», ее правители ждут только момента, чтобы вонзить нам нож в спину.
Я на глаз прикинул расстояние от Тебриза до Маку:
— Меня беспокоит, что дивизия будет сильно разбросана.
— Вы правы, — подтвердил командующий, — но ничего не поделаешь. Хойскому и Макинскому полкам надо всегда находиться в состоянии боевой готовности, чтобы быть способными отразить возможный первый удар турок. По нашим данным, в городах Ван и Бая-зид у них расположен корпус. Вот вкратце вся ориентировка. А сейчас советую прокатиться с моим адъютантом по улицам Тебриза, познакомиться с городом. Это интересно и необходимо.
Сначала мы проехали по главной улице — магистрали, местами покрытой асфальтом. Она тянется до вокзала. В каждом доме — магазин или лавка. На улице сравнительно людно. Наряду с богато одетыми мужчинами и женщинами мы видели много босых, оборванных людей. А вот за роскошным парным экипажем семенит ишак, погоняемый дочерна загоревшим крестьянином в лохмотьях.
— Улица контрастов! — метко охарактеризовал ее Кальченко.
А дальше пошли узкие, кривые, грязные закоулки. Нищета здесь выпирала на каждом шагу. О ней можно было судить по одежде прохожих, по сотням сидящих у стен нищих, по уличным сценкам.
* * *
На рассвете третьего дня пребывания в Иране мы с комиссаром на старенькой «эмочке» выехали в Хой. За нами следовал пикап с отделением солдат охраны.
Унылая дорога! Песчаная равнина, высокие холмы — остатки выветрившихся гор и редкие серо-зеленые от пыли группы тополей. И так все 145 километров.
Хой — центр одной из десяти эстанов — областей Ирана. Здесь же центр Хойского шехрестана — губернии. Широкие улицы застроены двухэтажными домами. Вдоль тротуаров — молодые деревья. На центральной площади, возле дворца начальника области и губернатора, разбита большая цветочная клумба. К опоясывающей ее решетчатой изгороди привязано несколько ишаков с кладью.
