а Костюшкин заслуженно считался одним из сильнейших саксофонистов Ленинграда.
Новобранцы «Поп-механики» вспоминают, как, пройдя таможенный контроль, купили в duty free коньяк и в торжественной обстановке его выпили. Мол, наконец-то сумели прорваться сквозь «железный занавес».
«Когда самолет оторвался от земли, я признался Курёхину, что не верю собственным глазам, — рассказывает Костюшкин. — На что Сергей мне ответил: “Я же тебе обещал, что мы всю Европу объездим!”»
Весь полет Капитан смотрел в иллюминатор и размышлял о том, насколько его идеи окажутся конвертируемыми в Европе. Насколько доброжелательными будут шведская публика и журналисты? Насколько мобильными окажутся местные продюсеры? Ведь курёхинский райдер, который высылал в Стокгольм директор «Поп-механики» Леша Ершов, включал в себя не виски и шикарные лимузины, а различные составы из местных музыкантов — от гитаристов и джазовых певиц до военного оркестра. Именно таким образом Капитан представлял себе выездные шоу «Поп-механики» — когда из Ленинграда берется костяк из шести-семи человек, а остальные участники набираются на месте.
Когда Курёхин приехал на площадку, он не без восторга осмотрелся по сторонам. Всё выглядело фундаментально. В самом центре Стокгольма возвышался сверкающий сталью и бетоном Дворец конгрессов Kulturhuset, в котором проходила выставка «Новых художников». Напротив этой футуристической конструкции были выстроены огромная сцена и башня для микшерного пульта. По оценкам организаторов, на концерте «Поп-механики» в День города ожидалось порядка десяти тысяч зрителей.
На репетицию с шведскими музыкантами у Курёхина оставались ровно сутки. В итоге в душном подвале Kulturhuset собралось человек пятьдесят, начиная с духовой и струнной секций и заканчивая рок-гитаристами и фольклорным ансамблем. На сохранившейся VHS-кассете видно, как обнаженный по пояс Курёхин подробно объясняет музыкантам: «Что бы ни происходило на сцене, вы не должны обращать на это внимания. После «атонального блока» начинается «работа с цветами»... Африка, Тимур! Вам надо съесть все цветы, которые стоят на авансцене. Чернов! После «работы с цветами» идут твои монстры. Потом я падаю на пол, и Костюшкин играет свой псевдовальс».
И пока респектабельный переводчик ретранслировал курёхинские идеи, обессиленный Сергей рухнул на ящики из-под Coca-Cola. Он даже не задумывался о том, с какой космической скоростью вокруг него происходят события. Ведь еще месяц назад Капитан ночевал, как бомж, на алуштинской набережной. А завтра ему предстояло выступать в центре Стокгольма, конкурируя с самим Паваротти, который будет петь на соседней площади.
Выступление «Поп-механики» началось с вокального дуэта Курёхина с Африкой, которые стали демонстрировать навыки горлового пения. В это время на фоне громадного задника ABSOLUT POP MECHANICA выстроилась шеренга русско-шведских гитаристов, которая в течение часа играла весь спектр современной музыки — от серфа до пост-рока. Отряд волынщиков сменила белокурая секс-бомба, которая исполняла скандинавский джаз, а строгий профессор читал под зонтиком лекцию на шведском языке. Пока «Новые художники» жрали цветы, парикмахерша оттюнинговала волосы Гаркуши, а несколько медсестер выволокли овцу, которую уложили на кровать рядом с Африкой, и под щемящую мелодию курёхинской баллады начали водить исконно славянский хоровод. Затем перед сценой промаршировал военный оркестр в белых кителях, исполнивший гимны мира и труда.
«В середине концерта я планировал вставить красивый и мелодичный романс, — вспоминал впоследствии Курёхин. — Его согласилась исполнить прекрасная оперная певица, знаменитое шведское сопрано. Для этого момента у нас было припасено сорок гусей... И я договорился с певицей, что мы насыплем немного зерна и попасем гусей у нее за спиной. Но тут произошло то, чего никто не мог предугадать. Как только певица взяла первую высокую ноту, гуси стали страшно реветь. Оказалось, что они так возбужденно реагируют на вторую октаву. И это стадо орало на протяжении всего романса. Со стороны казалось, что это хорошо отрепетированная и точно сделанная программа. В целом это была большая удача, внесшая в концерт элемент непосредственности и легкого идиотизма».
Перед возвращением на родину Леша Ершов по-хозяйски скупил в аэропорту всю местную прессу, на первых полосах которой были опубликованы крупные репортажи про перфоманс «Поп-механики» в центре Стокгольма. «Сергей Курёхин объединил на одной сцене разную музыку и разные жанры искусства, — писал один из джазовых критиков. — Как композитору и дирижеру Курёхину удалось собрать в рамках единой вселенной абсолютно разные формы и сделать то, чего до него не делали другие музыканты».
Комплиментарные статьи в шведских газетах сопровождались эксцентричными фотографиями Капитана и многочисленными пожеланиями повторных концертов. Заметки про выступление Лучано Паваротти находились в глубине изданий и носили музыковедческий характер.
Я хотел бы поработать с Frankie Goes To Hollywood... Я также хотел закончить «Посвящение Телониусу Монку» и сделать электронный проект со Штокхаузеном. Я также хочу полететь в Нью-Йорк и дирижировать хором Нью-Йоркской филармонии, а еще записаться с африканским саксофонистом Ману Дибанго... И однажды я бы хотел прорваться на сцену «Карнеги-холла».
Сергей Курёхин в интервью журналу City Limits
Осенью 1988 года Курёхин вылетел на серию концертов в Америку. Время для гастролей было выбрано просто идеально. Во-первых, телевидение США периодически транслировало документальный фильм BBC про Капитана.
Во-вторых, в рамках популярной телепередачи Нам Джун Пайка Wrap Around The World рейтинговый 13-й канал показал фрагмент концерта «Поп-механики», который предварял впечатляющий анонс в The New York Times.
В-третьих, в пластиночных магазинах появились диски Introduction in Pop Mechanics, Insect Culture, а также выпущенный на Leo Records фортепианный альбом Курёхина Popular Zoological Elements.
Со стороны казалось, что всё вокруг Капитана несется вперед под лозунгом Russians Are Coming, если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что Капитан направлялся за океан не с «Поп-механикой», а как фри-джазовый пианист, которому журнал Keyboard посвятил огромную статью. Это была типичная авантюра Курёхина — заявлять во всех интервью, что «пианино его больше не интересует», а потом броситься завоевывать Америку с фортепианными концертами. Что автоматически означало другие правила игры, принципиально отличные от тех, по которым западные импресарио продвигали за океаном Gorky Park или Бориса Гребенщикова.
Как несложно догадаться, никаких промоутерских агентств и концертных директоров у Сергея в США не было. Перелет в Америку спонсировал Фонд Сороса, а коммуникации между городами осуществлял местный администратор, который впоследствии выставил Сергею солидный счет за свои услуги. Со стороны это напоминало игру «Сделай сам», хотя по другую сторону Атлантики ленинградского пианиста действительно ожидали с нетерпением.
«Большинство авангардистов не могут даже мечтать о возможностях, не говоря уже о приеме, который был оказан в Америке советскому пианисту-импровизатору, — писал журнал DownBeat. — Сергей прибыл к нам в октябре 1988
