Оба римских флота, Равеннский и Мизенский, также признали Веспасиана.
«Провинции содрогались от грохота оружия, поступи легионов, передвижений флотов» (Тац. Ист. II, 84).
Успехи Веспасиана объясняются тем, что его поддержала рабовладельческая знать восточных римских провинций, которая стремилась сравняться в правах с римской аристократией; гражданские войны I в. до н. э. и долгие годы террора при императорах первой половины I в. н. э. уничтожили значительную часть старой римской аристократии, и теперь, с окончанием династии Юлиев-Клавдиев, провинциальная знать почувствовала свою силу и жаждала сделать хозяином Рима такого человека, который соответствовал бы ее интересам. Именно таким был Веспасиан, незнатный, здравомыслящий, прижимистый, хладнокровный и увенчанный военной славой.
Хотя Веспасиана признали также легионы в Африке, Испании и Галлии, он тем не менее не торопился в Рим. Войска на Рим повели его сторонники Муциан, Антоний Прим и другие.
В конце октября 69 г. войска Вителлия были разбиты в сражении под Кремоной; в декабре Рим был взят штурмом.
«Вителлий был убит; война кончилась, но мир не наступил. Победители, полные ненасытной злобы, с оружием в руках по всему городу преследовали побежденных; всюду валялись трупы; рынки и храмы были залиты кровью. Сначала убивали тех, кто случайно попадался под руку, но разгул рос, вскоре флавианцы принялись обшаривать дома и выволакивать укрывшихся там. Любого, кто обращал на себя внимание высоким ростом или молодостью, будь то воин или житель Рима, тотчас же убивали. На первых порах победители еще помнили о своей вражде к побежденным и жаждали только крови, но вскоре ненависть отступила перед алчностью. Под тем предлогом, что жители могут скрывать у себя вителлианцев, флавианцы запретили что-либо прятать или запирать и стали врываться в дома, убивая всех сопротивлявшихся. Среди самых бедных плебеев и самых подлых рабов нашлись такие, что выдали своих богатых хозяев; других предавали друзья. Казалось, будто город захвачен врагами; отовсюду неслись стоны и причитания; люди с сожалением вспоминали о наглых проделках воинов Отона и Вителлия, вызывавших у них в свое время такую ненависть. Полководцы флавианской партии сумели разжечь гражданскую войну, но оказались не в силах справиться с победившими воинами: во время смут и беспорядков чем хуже человек, тем легче ему взять верх; править же в мирное время способны лишь люди честные и порядочные» (Тац. Ист. IV, 1).
Рим фактически оказался в руках Антония Прима, который вел себя в захваченном императорском дворце как хозяин.
Веспасиан и его старший сын Тит, находившиеся вне Рима, получили от сената должности консулов; младший сын Веспасиана Домициан находился в Риме, он поселился во дворце, принял титул Цезаря и сидел в полном бездействии, «он походил на сына принцепса (императора) лишь своими постыдными и развратными похождениями» (Тац. Ист. IV, 2).
«Между сенаторами царили раздоры, побежденные скрывали в душе злобу, победителей никто не уважал, законы не соблюдались, принцепс (император) находился вдали от Рима. Таково было положение, когда (в январе 70 г.) Муциан вступил в город и немедленно сосредоточил всю власть в своих руках. Он отстранил от дел Антония Прима… Муциана постоянно окружали вооруженные воины, он жил каждый день в новом дворце, беспрерывно менял одни сады на другие, и весь его вид, походка, повсюду сопровождавшая его охрана показывали, что он-то и есть настоящий принцепс (император), хоть и не соглашается принять это звание» (Тац. Ист. IV, 11).
Муциану удалось восстановить в Риме порядок, и у него хватило ума не вступать в соперничество с Веспасианом.
Летом 70 г. Веспасиан, наконец, прибыл в Рим; лучшую часть своей армии он оставил в Иудее и передал командование своему сыну Титу, который весной того же года начал осаду Иерусалима.
Свое вступление в Рим Веспасиан ознаменовал тем, что спас его от голода; предварительно он отправил из Египта в столицу империи корабли с зерном, и когда они прибыли, то оказалось, что в городе было запасов хлеба едва на десять дней.
По мнению Тацита (см. Ист. I, 50), Веспасиан – единственный император, которого власть изменила в лучшую, а не в худшую сторону: он обладал величайшей терпимостью и прислушивался ко всякому правдивому слову (см. Тац. Ор. 8).
«Щедр он был ко всем сословиям: сенаторам пополнил их состояния, нуждавшимся консулярам (бывшим консулам) назначил по 500 тысяч сестерциев в год, многие города по всей земле отстроил еще лучше после землетрясений и пожаров, о талантах и искусствах обнаруживал величайшую заботу» – так характеризует его Светоний (Been. 17).
Веспасиану удалось установить хорошие отношения как с сенатом, который был оплотом древней римской аристократии, так и с провинциальной знатью.
Будучи в 73 г. цензором, он пересмотрел списки сенаторов и всадников, кое-кого по своему усмотрению исключил, а достойных людей из числа жителей Италии и провинций ввел в состав сената и всадничества.
Веспасиан навел порядок в войсках и поднял дисциплину. Восставшие во время гражданской войны батавы в Галлии были усмирены, Иерусалим взят, с опасной Парфией удалось установить мирные отношения.
Веспасиан очень заботился о безопасности границ римских владений, ничто не ускользало из поля его зрения; он проявил заботу о безопасности даже далекого иберийского (грузинского) царя Митридата, союзника Рима, и повелел построить (или основательно реставрировать) для него крепость около Мцхеты, древней столицы Иберии (Грузии), что и было сделано, как о том повествует найденная в XIX в. на территории Мцхеты греческая надпись, которая теперь экспонируется в Историческом музее города Тбилиси.
Веспасиан покровительствовал Испании, Галлии и Африке в ущерб странам Восточного Средиземноморья; он лишил самостоятельности Грецию, которая получила ее от Нерона за то, что прилежно рукоплескала его выступлениям в театре.
Греки были недовольны Веспасианом, и философы-киники стали всячески порочить его, за что и были изгнаны из Рима в 71 г.; одновременно были изгнаны и астрологи.
Веспасиан имел славу справедливого человека. По словам Светония (Been. 15), «ни разу не оказалось, что казнен невинный – разве что в его отсутствие, без его ведома или даже против его воли». Он не был злопамятен и мстителен. Еще во времена Нерона ему было однажды отказано от двора, и когда он в смятении стал спрашивать, куда же ему теперь деваться, наглый дворцовый служитель ответил, чтобы он убирался подальше. Став императором, Веспасиан повстречал наглеца, а когда тот смиренно стал просить прощения, он так же послал его на все четыре стороны. Один философ-киник отнесся к Веспасиану непочтительно и даже залаял на него, но могучий император ограничился тем, что обозвал его псом (см. Свет. Been. 13-14).
