Трое суток Кны жил на зимовке. На четвертый день он положил забинтованную собаку на санки и тронулся в обратный путь.
На полдороге их застала пурга. Мальчик не растерялся. Он сделал в снегу яму, положил в нее собаку, лег рядом с ней, укрыл ее и себя оленьей шкурой. Скоро их занесло снегом. Кны предвидел и это. Заранее запасенной палкой он проделал в снегу дырку, чтобы был доступ воздуха, и пересидел так в своем логове двое суток.
Когда пурга кончилась, Кны благополучно привез собаку домой. Там он сделал ей отдельный домик, постелил в нем оленьи шкуры, чтобы больной было тепло, и выхаживал ее долго и терпеливо.
Через месяц собака, ковыляя на трех ногах, вышла погулять. Завидев своего спасителя, она с ласковым визгом бросилась к нему, лизала ему руки, всячески выказывая свою преданность.
Доктор не знал, что собака выжила. И вдруг мальчик явился к нему с подарком – прекрасным щенком, которого принесла выхоженная собака. Врач был очень тронут подарком, но еще больше тем, что Кны сумел спасти такую безнадежную больную.
Из мальчика вырос отважный охотник и прекрасный человек.
Кны был одним из первых комсомольцев в своем крае и пользовался большой любовью и уважением зимовщиков.
Впоследствии я узнал, что Кны стал начальником зимовки.
Далеко на крайнем северо-востоке Советской страны, в студеном Чукотском море, лежит большой гористый остров Врангеля. Почти десять месяцев в году там властвует свирепая зима. Море вокруг даже Летом покрыто плавучими льдами.
Остров был открыт сто с лишним лет назад, а люди поселились на нем лишь в советское время.
Первые жители острова начали охотиться на огромных северных зверей – моржей, белых медведей и пушистых песцов. С людьми появились на острове и их друзья – собаки. Вот только оленей, самых полезных на Севере животных, не было на далекой земле.
Нет ни одного домашнего животного, которое так много давало бы человеку, как давно уже прирученный олень.
Трудно себе представить жизнь людей в тундре без оленей. На дальнем Севере олень является и лошадью, и коровой, и даже мануфактурным магазином. Оленей, как и ездовых собак, запрягают в нарты. Их недаром зовут быстроногими «конями тундры».
Олень дает прекрасное, вкусное мясо, а его молоко питательней коровьего, так как очень жирное. Из оленьих шкур шьют теплую и легкую одежду и обувь, они служат, одеялами.
Когда-то давно олени жили на острове Врангеля – не раз тут находили старые оленьи рога. Когда и куда олени исчезли, никто не знал, – ведь остров был необитаем. Может быть, олени погибли от какой-нибудь болезни, а возможно, ушли на Большую землю по льду, спасаясь от голода в морозную зиму, когда во время частых ветров снег утрамбовывается до такой плотности, что и железной лопатой не докопаешься до земли. Возможно, часть оленей дошла до Чукотского полуострова. Дальний переход для оленей – дело привычное, ведь они – странники.
Когда зимой летишь над северной тундрой, часто видишь большие темные пятна, движущиеся по белому снегу. Снизишь самолет – и можно разглядеть неторопливо бредущее большое стадо оленей.
Олень очень неприхотлив и может жить повсюду на Севере. И все-таки олени ушли с неприветливого острова Врангеля.
Через много-много лет они вернулись сюда обратно необычным путем… по воздуху.
Вот что рассказали мне об этом.
…У колхоза «Новая жизнь» на Чукотке были огромные оленьи стада. Сколько их точно было, никто даже и не знал – наверное, десятки тысяч! Пастухи перегоняли стада оленей в поисках кормов с одного места на другое. Они кочевали и летом и зимой.
Летом искали, где трава посочней, а зимой, где снега меньше и легче поэтому добраться до скрытого под ним мха. У северного оленя, похожего на своих сородичей, обитающих в горах Кавказа, Алтая и в лесах Дальнего Востока, в отличие от них конец морды не голый, а густо покрыт шерстью. Поэтому он может добывать себе корм зимой в сильнейшие морозы, роясь мордой в снегу. Бывает, что олень выгрызает в снегу ямы до метра глубиной. С голой мордой этого не сделаешь – холодно, да и пораниться можно о край твердого снежного наста.
У старшего пастуха колхоза «Новая жизнь» Аналько был сын Вася. Он еще не ходил в школу, а кочевал вместе с отцом и оленями по тундре. Зимой Вася любил бегать за оленями на лыжах, которые ему сделал отец.
– Ого-го! – кричал мальчик.
Олени убегали от него, а он их догонял.
И даже по самому рыхлому снегу олени бежали легко и быстро. У них ведь ноги устроены по-особому. Копыта северного оленя могут раздвигаться. Зимой между копытами и широко расставленными дополнительными копытцами вырастают длинные жесткие волосы – щетки. Олени поэтому проваливались в глубокий снег не больше, чем Вася на своих лыжах.
Ранней весной, когда еще не сошел снег, взрослые олени стали сбрасывать свои рога, взамен которых за лето вырастут новые, еще больше по размеру и ветвистей. В это время в стаде появились оленята. Они были очень хорошенькие. Васе Аналько особенно понравился один олененок, белый как снег. Пестрых или рыжевато-коричневых оленей много, а вот белый – редкость.
Белый олененок сосал еще свою мать, но уже любил поиграть с Васей. Мальчик назвал его «Красавчиком».
Как-то утром в тундре, недалеко от места, где паслись олени, опустился самолет.
Вася первым прибежал к нему. Он забыл все на свете и не отходил от машины. Механик разрешил ему подняться в самолет, посидеть на месте летчика, подержать в руках штурвал.
Тем временем лётчик и штурман договаривались со старшим пастухом о том, чтобы он выдал им пятнадцать молодых и хорошо упитанных оленей.
– Мы летим на остров Врангеля, – сказал летчик. – Должны доставить туда продукты и охотничьи припасы. Если на острове не хватит продовольствия, оленей забьют и будет свежее мясо и шкуры, в которых нуждаются островитяне. Сейчас возьмем семь, а потом прилетим за остальными.
Летчик спешил – погода вот-вот может испортиться.
К самолету подогнали первых попавшихся на глаза оленей.
Вася Аналько с интересом наблюдал, как механик готовит самолет к полету, как заводит моторы. На оленей он даже не взглянул.
Воздушный корабль уже был высоко в небе, а Вася все стоял, задрав голову, пока не растаяла в голубой дали все уменьшавшаяся точка. Только тогда он заметил, что о его ногу трется белый олененок.
Мальчик погладил его и ласково сказал:
– Иди, иди, Красавчик, к матери, а я пойду обедать. Олененок, однако, пошел за ним следом, как собачонка. Он лег у входа в походный чум.
Когда Вася после обеда и отдыха вышел из своего жилища, он опять увидел поджидавшего его олененка.
