Немного отогревшись, я предложил маминому брату немного порыбачить. На что тот невозмутимо осведомился, где это я видел здесь рыбу? Я прошёлся вдоль берега, внимательно всматриваясь в воду. Река отливала синевой. Нигде не было даже намёка на головастика, не то, чтоб крупной рыбёшки нашей кошке на обед. Рыба наверняка имелась, да вот только не в наших краях. Здесь, как я понял много позже, река брала своё начало и имела вид большого ручья, или малюсенькой речушки.
И всё же детские аттракционы здесь были не такими как на юге. Как много делалось для детей. Да, тут отсутствовало обилие механических развлечений. Во всяком случае, в мою бытность. Зато было такое, чего никогда не было там, в средней полосе.
— Перед Новым годом на центральной площади посёлка из снега строили целый сказочный городок, ёлку высоченную, Деда Мороза, Снегурочку и обязательно огромную горку.
Какие громадные деды морозы, снегурочки и прочие снежные скульптуры ваялись на радость детворе?! Какие громадные гирлянды блистали не только на ёлках, но и на всём, на чём только можно было их развесить!..
Катание на санках, лыжах и так далее, не в счёт. Зимних игр у нас хватало. А вот игра в земли? Играли в неё летом, когда земля была, а не снег. Игроки брали ножи, рисовался круг, делился на количество играющих. Каждый получал свой надел, свою землю. Считались, чтоб определить первого бросающего, после чего начиналась игра. Надо было, стоя в своём секторе, метнуть нож так, чтоб он воткнулся в землю соседа, желательно так, чтоб побольше отрезать земли. Если нож втыкался, и оставался стоять, а не падал, то по направленности плоскости лезвия отрезался кусок земли в пользу удачливого метателя. После чего победитель снова брал нож и повторял бросок. Не обязательно, что следующий бросок будет снова в землю того, у кого уже отрезали кусочек. Если нож падал, то очередь переходила к тому, на чьей земле упал нож. И так до тех пор, пока кто-то не завладеет всем кругом, вернее всей землёй в круге. Покидать свой сектор можно было лишь в том случае, если не было возможности метнуть нож, не поранив владельца. Доходило до смешного!.. Стояли на пальчиках, лишь бы продолжить игру.
Как-то собрались мы поиграть, а ножа нет. Ну, я домой. Приношу столовый нож, а мать дала с закруглённым концом. Кидай, не кидай, фиг он в землю воткнётся. Пришлось ещё кому-то бежать за другим ножом. Про финку дяди Гриши, найденную мной под матрацем на его кровати, я тогда умолчал. И правильно сделал.
Возможно, благодаря этой игре, я научился метать ножи не плохо для своих пяти лет.
Как-то я шёл домой, а Павлик решил меня не пропускать. Я с одной стороны дома, а он там уже меня поджидает. Да ещё и камнями швыряется. Как только я не пытался пробраться домой, ничего не выходило. Терпел я долго, а потом взял да метнул в него камень. Разумеется, попал. Разбил бровь. Прихожу домой через полчаса, а он на крыльце с перевязанной белым бинтом головой. Я думал, убьют меня, ан, нет. Павлик со страху никому не рассказал, что первым в меня кидаться начал, и что домой не пропускал. Зато в следующий раз он отыгрался сполна.
Приехали мы тогда с юга, от бабушки. Сижу я на стульчике детском, круглом таком (кстати, он и поныне жив, только обшивку сменили), рассматриваю фотографии. Павлик тоже смотрел, а потом убежал. Я так увлёкся, что не заметил, когда он это сделал. Вдруг, дверь открывается, всовывается рожа Павлика с вытянутым языком, и «бебебебе». Я погрозил ему кулаком. Он исчез, а через секунду повторил. Потом третий, четвёртый раз. Почувствовав безнаказанность, он сунул в щель приоткрытой двери всю голову. Вот тут-то я схватил ножку от своего стульчика и метнул в Павлика. Оглушительный рёв был мне наградой. Но потом случилось куда хуже. Мне досталось по первое число, хоть я и не был виноват. Пришлось идти извиняться перед гадёнышем. А он в это время с дядей Серёжей бинты сматывал в рулон, готовил себе перевязку на завтра. Я опять ему лоб раскроил.
Ещё мы любили играть в прятки вокруг дома. А если чей-нибудь сарай был открыт, то с удовольствием играли в шахтёров. Напяливали шахтёрские каски, и давай уголь метать из одной стороны в другую. Лучше было, когда машина кому-нибудь привозила уголь и высыпала у сарая. Тогда мы дружно помогали хозяину, перетаскивать несколько тонн угля в сарай. А поскольку у нас во дворе мой отец и дядя Серёжа сделали для нас качели, то мы с удовольствием в ней качались. Там кузовок такой был, что четыре малыша помещались одновременно. А вот песка в нашем дворе не было. Поэтому когда Павлику подарили трёхтонку, возить ему в ней нечего было. Сначала я ему позавидовал, но потом увидел на колёсах дырки, и очарование игрушкой пропало.
— За 59 домом сейчас стоят гаражи. А я раньше жила по Некрасова 53. ЗЖБИ закрывали, а сейчас открывают, восстанавливают. Возле завода (где были гаражи) организация мостострой. Сейчас в Воркуте тепло. Все в тундре гуляют, на Воркутинском «море».
— Я впервые попал на территорию завода, когда мне было лет 5. С моим старшим другом, ему было 7 лет, мы догоняли игру «Зарница». Боже я до сих пор помню, как мне было страшно, когда поехал козловой кран, а мы убегаем от него по узко расчищенной траншее, там, где рельса крана проходит. После этого я лет до 10-ти боялся туда ходить. А позже на складе, где стояли плиты и железобетонные блоки, как здорово было играть в прятки…
— МОРЕ — это наша речка ВОРКУТИНКА. А дома так давно не строят. Завод года 3 закрыт, всех рабочих сократили, у кого была возможность те уехали. Работы в Воркуте мало. Очень много людей из нашего района спились от безработицы. Почти все двухэтажные бараки по улице Орджоникидзе снесли. Детскую поликлинику во втором районе с первой Линейной и детскую поликлинику с Тимана перенесли во второй район на улицу Пирогова в бывшую взрослую. Очень плохо без Шпектора. Дороги зимой чистят очень плохо. До дома номер 49 после пурги вообще к дому не подъехать без лопаты. У нас там гараж стоял. Зато мы детскую площадку выбили напротив дома.
(Фото № 54 — Комсомольская с верху в низ, по правой стороне 2-этажные дома)
— С трудом сдерживаю эмоции… Знаешь, что вашего дома нет? Если помнишь, я возила свою сестрёнку в садик в такой будочке на лыжах с дверцей, в те дни, когда властвовала пурга… Помню всех кто жил в нашем доме, верю, пока я их помню, они с нами, где бы они ни были, и ваш дом в моей памяти стоит на том же месте.
— А помнишь, в двадцать шестой школе такая огромная столовая была, и там ещё проводили уроки пения! Было действительно интересно, поскольку голос летал по столовой, и казалось, что ты в концертном зале!
