«Ничего не сказала рыбка, лишь хвостом по воде плеснула». Увы, в отличие от золотой рыбки Николай II уже напрочь разучился отказывать. Он, как повелось, удовлетворил требования дяди частично. Первые два пункта вычеркнул, напротив третьего написал: «как жена генерал-адъютанта», напротив четвертого и пятого – «да», а судьбоносный вопрос с ложами оставил открытым. Как повелось, этим решением остались недовольны обе стороны. И, как повелось, довольно быстро Николай II капитулировал по всем статьям. В том же 15-м году графиня Гогенфельзен стала княгиней Палей.
Разумеется, «весь этот торг вызвал трения между дядей и племянником, а особенно – женой племянника (императрицей). С виду их отношения стали нормальными, но обида и оскорбленное достоинство лишили их сердечности»[251]. Впрочем, к этому времени у императора и императрицы не осталось «сердечности» ни для кого из родственников.
В 1902-м Николай II выслал из страны дядю, а через три года ему пришлось разбираться с двоюродным братом Кириллом Владимировичем, старшим сыном Владимира Александровича и будущим императором России в изгнании.
Уже в силу последнего обстоятельства о Кирилле стоит рассказать подробнее, хотя он в общем-то ничем не примечательный человек. Не семи пядей во лбу. Всю жизнь он с ужасом вспоминал экзамены на морского офицера, которые ему пришлось сдавать в юности. Великий князь даже выдвинул оригинальную теорию возникновения и развития революционного движения в России. Наши юноши и девушки так боятся экзаменов, что именно «этот страх создал благоприятную среду для нигилизма, терроризма и прочих зол». Вот «если бы молодежь в России поменьше зубрила, а побольше занималась физической подготовкой, а таковая полностью отсутствовала, – то ожидавших нас в будущем печальных событий могло бы не произойти»[252]. У Кирилла с физподготовкой все было замечательно – он любил играть в теннис, лазал по горам и стал одним из первых в Европе автолюбителей, разъезжая по Лазурному берегу на «Пангард-Лавасьере» невиданной мощности – 12 лошадиных сил.
Государственные дела его не интересовали. В своих воспоминаниях он, например, пишет о коронации Николая II: «За исключением одной трагической оплошности, организация торжеств была безукоризненной». Небольшая оплошность – это Ходынка. Кирилл, морской офицер, много рассказывает о жалком состоянии русского флота во время русско-японской войны, но ему и в голову не приходит возложить хотя бы часть ответственности на своего дядю – генерал-адмирала Алексея Александровича, который остался в его памяти «одним из самых достойных и благородных людей»[253]. 1905 год запомнился Кириллу исключительно собственной свадьбой и последующим скандалом. О том, что в стране еще кое-что происходило, он вообще не упоминает.
К службе великий князь тоже относился без особого рвения. Привилегированное положение его нисколько не смущало. Вот он, скажем, на броненосце «Пересвет» отправляется в плавание на Дальний Восток. В Порт-Саиде к нему присоединяется младший брат Борис с друзьями. «Эта веселая компания появилась как раз кстати» – Кирилл пребывал в дурном настроении. Правда, веселая компания «была довольно буйной». Борис и его друзья не моряки, дисциплина их не связывает, поэтому «они чрезмерно увлеклись возлияниями». Споили судового врача, который впал в буйство и в Коломбо был списан на берег. А в Порт-Артуре уволили и командира корабля, поскольку «Пересвет» за время плавания несколько раз едва не столкнулся с другими судами[254]. Видимо, командир, как и врач, тоже не мог отказать великому князю.
Все эти милые шалости, конечно, простительны для великого князя. Никто на них внимания не обращает. Обращают внимания на его чувства к великой герцогине Гессенской Виктории-Мелите, жене великого герцога Эрнста-Людвига, или просто Эрни, как зовут его родственники.
Теперь чуточку внимания. Будем разбираться в хитросплетении генеалогических древ.
Герцог Эрнст-Людвиг – внук английской королевы Виктории. Его мать – дочь Виктории, а сам он родной брат принцессы Аликс, она же императрица Александра Федоровна.
Виктория-Мелита – внучка королевы Виктории. Ее отец – сын Виктории герцог Альфред, а мать – дочь императора Александра II Мария Александровна.
Таким образом, Эрни и Виктория-Мелита – двоюродные брат и сестра. И католицизм, и протестантизм разрешают браки между кузинами. Но в православии они запрещены, хотя в особых случаях Синод может сделать исключение.
Виктория-Мелита – внучка не только Виктории, но и Александра II. Равно как и Кирилл Владимирович – внук Александра II. Таким образом, Кирилл и Виктория-Мелита – тоже двоюродные брат и сестра. Но лютеранин Эрни мог жениться на двоюродной сестре, а православный Кирилл – нет.
Виктория-Мелита получила имя в честь королевы Виктории и острова Мальта, где она родилась. Однако все звали ее просто Даки (англ. Ducky – Уточка). Судя по фотографиям, она не была писаной красавицей, но отличалась обаянием, умом и сильным характером. Она энергична и самоуверенна. Всегда элегантно одевается, любит музыку, прекрасно рисует. На светские условности смотрит сквозь пальцы.
Брак Эрни и Даки устроила их бабушка Виктория. Молодые с самого начала не слишком нравились друг другу. К тому же в это время Даки уже испытывала чувства к Кириллу. Но Виктория в своем семействе – непререкаемый авторитет. Она настояла, и в апреле 1894 года Эрнст-Людвин и Виктория-Мелита поженились. Оказалось, что этим английская королева обидела другую свою внучку – принцессу Алису, будущую императрицу Александру Федоровну. Она, сестра Эрни (и, кстати говоря, двоюродная сестра Даки), была первой леди в Дармштадте. Теперь эта роль перешла к Даки, которая тут же затмила робкую и застенчивую Алису. Две женщины невзлюбили друг друга с первого взгляда. Впрочем, Алиса вскоре уехала в Россию. Не последнюю роль в ее решении принять предложения наследника русского престола Николая Александровича сыграл брак Эрни и нежелание жить под одной крышей с Викторией-Мелитой. Алисе еще представится возможность свести с ней счеты.
Через год после свадьбы у Эрни и Даки родилась дочь. Однако их отношения становились все более натянутыми. Эрни жаловался, что жена не уделяет должного внимания общественным обязанностям и тратит слишком много денег. Даки жаловалась, что муж не уделяет должного внимания ей и слишком прижимист.
А потом Даки застала мужа в постели со слугой. Тогдашний английский поверенный в делах в Дармштадте Джордж Бьюкенен со свойственной англичанам сдержанностью пишет: «К тому моменту я уже не мог скрывать от ее величества, что в отношениях между великим герцогом и великой герцогиней возникли серьезные трения». Ее величество королева Виктория ответила: «Я устроила этот брак. Но больше я никогда не буду пытаться кого-нибудь поженить»[255].
