Известное предание, которым «Повесть временных лет» предваряет историю о начале Русской земли, гласит, что у полян, «живущих особь и владеющих родами своими на своих местах», были три брата — Кий, Щек и Хорив, а сестра их звалась Лыбедь. Поначалу Кий сидел на горе, где впоследствии возник Боричев взвоз, Щек на горе, которая получила название Щековица, а Хорив на третьей горе, которая прозвалась по его имени Хоривицей. Затем младшие братья возвели град во имя брата своего старейшего и нарекли имя ему Киев. Был вокруг города лес и бор велик, с охотничьими угодьями. Невегласы (несведущие люди), замечает летописец, говорят, что Кий не княжеского рода, а был простым перевозчиком на Днепре. Но это не так: если бы Кий был перевозчиком, то не ходил бы с войском к Царьграду, а ведь он ратовал многие страны и с константинопольским царем подписал мирный договор и великую честь принимал от него и ото всех. Ходил он также к Дунаю на болгар и возлюбил сии места и срубил град, желая сесть там с родом своим. Тамошние ратные люди прогнали его, но городок тот и доныне нарицается Киевец Дунайский. Ходил Кий после того на камских болгар, победил их, а возвратясь в Киев, помер; тогда же братья его Щек и Хорив и сестра их Лыбедь скончались.
Легенда эта многократно исследовалась с самых разных позиций. Прежде всего историков интересовали имена братьев-основателей. Славянское происхождение имени старшего из братьев, Кия, устанавливается с достаточной степенью очевидности. Одно из значений древнерусского слова «кий» (в архетипе звучало как «кув») — палица, молот — указывает на его связь с кузнечным ремеслом, секретами которого, в понятии людей архаичных обществ, владели боги, герои и кудесники. Не случайно впоследствии на Украине бытовала легенда о кузнеце-змееборце, который победил змея, обложившего страну поборами, впряг его в плуг и вспахал землю; из борозд возникли Днепр, днепровские пороги и валы вдоль Днепра (Змиевы валы).
В отношении Щека была предложена тюркская этимология — от тюркской лексемы «cheka», «chekan» (боевой топор, секира). Действительно, известен болгарский вельможа Чок, живший в начале IX века. В венгерских хрониках также встречается имя Шок (Saac). Но еще более вероятно происхождение «горы» Щековица от славянского слова щеки в значении «крутые, гористые берега реки».
Наконец, Хорива языковеды связывают с ирано-авестийским словом huare — солнце.
Таково «этимологическое» прочтение легенды об основании Киева.
Однако вряд ли можно говорить о подлинной историчности этих персонажей, особенно братьев и сестры Кия, которые не играют никакой самостоятельной роли и умирают скопом сразу после смерти старшего брата. Вероятнее всего, мы имеем дело с типичным случаем «народной этимологии» — стремлением объяснить происхождение Киева, местных урочищ (Щековицы, Хоривицы) и реки Лыбеди путем создания соответствующих мифологических героев.
Интересна и связь древнерусского Кия с Дунаем (походы на Царьград, основание Киевца Дунайского). Византийский памятник VII в. «Чудеса Димитрия Солунского» знает князя Кувера, князя славянской области Срем (Сирмий) в Хорватии, куда он был вынужден переселиться из Северного Прикарпатья. Будучи подданным аварского кагана, Кувер восстал против аваров, нанес им несколько поражений и попытался основать княжество на византийских Балканах в районе Фессалоник (Солуни), но потерпел неудачу.
Таким образом, похоже, что создатели древнерусского сказания о Кие использовали фрагменты эпоса дунайских славян о князе Кувере — возможном кандидате на роль основателя упомянутого в летописи Киевца Дунайского. Впрочем, попытки локализации этого топонима не имели успеха. Надо заметить, что средневековый Дунай и его притоки пестрели «Киевами», только на участке между городами Велико-Тырново и Русе их было несколько [34].
Археология древнего Киева также проливает весьма слабый свет на его возникновение в связи с тем, что историческая интерпретация большинства находок вызывает неутихающие споры.
Историческое ядро Киева состоит из нескольких культурных пластов, непосредственная преемственность между которыми, однако, не прослеживается. Это свидетельствует о том, что значительную часть своей ранней истории город существовал как дославянское поселение, принадлежавшее неизвестной этнической группе (или группам).
С началом Великого переселения народов (IV–V вв.) жизнь на поселении постепенно заглохла.
Превращение безвестного поселения на Днепре в один из важнейших городов Восточной Европы началось только с приходом сюда славян.
Следующий этап в становлении Киева был связан с поселением на Замковой горе — неприступном утесе, вознесшимся на 70 метров над уровнем Днепра. В VI–VIII вв. это место заселили немногочисленные славянские роды, что подтверждается массовыми находками славянской керамики. Впрочем, первая попытка славян закрепиться на Замковой горе не имела успеха.
Однако уже в IX в. северо-западную часть Замковой горы вновь обживают славянские поселенцы, сочетавшие занятия земледелием, охотой и рыболовством с ремесленной деятельностью.
С этого времени начинается и активное заселение окружающих возвышенностей. На соседней Старокиевской горе, расположенной южнее Замковой, появляется еще одно поселение площадью примерно 2 гектара. Надежно защищенное с трех сторон крутыми склонами, оно ограждается с юга искусственным оборонительным сооружением — валом и рвом четырехметровой глубины. Здесь же обнаружены остатки загадочного каменного сооружения, обычно интерпретируемого как языческое капище.
Примерно тогда же возникает городище на Лысой горе, обнесенное рвом и земляным валом.
От Константина Багрянородного известно, что даже в середине Х в. одно из этих укрепленных городищ все еще имело отдельное название — Самватос, вероятно, образованное от славянского личного имени. Под Константинополем найдена надгробная плита, датированная 559 г., с надписью: «Хильбудий, сын Самватаса». Прокопий Кесарийский упоминает славянского (антского) вождя Хильбудия, благодаря чему можно предположить, что имя Самватас также относилось к славянскому именослову.
Таким образом, археологические исследования говорят о том, что догородской этап в развитии Киева продолжался по крайней мере до последней четверти IX в.
Городище, ставшее «ядром» будущего Киева, находилось на Андреевской горе. Археологические исследования города показали, что еще в конце IX в. население его было относительно немногочисленным и небогатым, среди хозяйственных занятий преобладали примитивное пахотное земледелие, охота, рыбная ловля.
Перемены наступили на рубеже IX–X вв., когда произошло заметное усиление военно-политического и торгового значения Киева в Среднем Поднепровье и Восточной Европе в целом. Древнейшие поселения на Андреевской горе и в ближайших окрестностях — на Щековице, Хоревице, Детинке, Лысой горе — стали активно заселяться, расти, в захоронениях появились великолепные украшения и дорогое оружие. К материальным памятникам первой половины Х в. относятся некоторые уцелевшие срубы ремесленных мастерских, деревянных жилищ, иногда богатых, двухэтажных, но большей частью поскромнее, остатки гавани в устье реки Почайны. Жилые строения стояли во дворах, огражденных палисадами.
Самые решительные изменения претерпела днепровская низменность — будущий Подол. Старейшая из здешних полуземлянок датируется 887 г. С началом Х в. Подол прочно осваивает ремесленный и торговый люд. Включение
