Люди, а не боги закладывают человеку в мозг питейную убежденность, они же, люди, могут ее и разрушить и на ее обломках выстроить новое сознание — трезвенническое.
Звучит почти фантастично, но пойдем дальше.
— Да, да, — и расскажи, пожалуйста, как Шичко разрушал эту самую программу и выстраивал новую.
— Исследуя вторую сигнальную систему, он хорошо понял механизм ее действия.
Заметим коротко, чем отличается вторая сигнальная система от первой.
Первая — это непосредственный раздражитель. Огонь. От него идет свет, тепло, прикоснулся — больно, и так со всеми другими ощущениями — запах, вкус.
Ну, а вторая сигнальная система? Это — речь. Слова — сигналы, вторые сигналы. Они делятся на группы:
1) слова произносимые,
2) слова слышимые,
3) слова видимые.
Это — по Павлову. Но Геннадий Андреевич скромно дополнил своего учителя: «Для полноты классификации сюда следовало бы отнести и слова изображаемые, то есть производимые с помощью письма».
Геннадий Шичко поначалу пользовался арсеналом открытых Павловым средств. Не забывал он и о своем скромном добавлении: «…слова изображаемые». Требовал от слушателей своих групп дневников. Писали не все. И Геннадий Андреевич, добрый по натуре и покладистый, не настаивал.
Результата достигал поразительного: отрезвлял почти пятьдесят процентов алкоголиков. А наркология, официальная медицина — шесть-восемь процентов. Там больницы, лекарства, врачи, а он, не имея ничего кроме препятствий, и — половина!
Вел строгий учет, ни с кем не терял связи, многие из отрезвившихся ходили к нему в клуб и сами включались в борьбу за трезвость.
Десять дней! По три часа в день.
Десять — число не произвольное, к нему Геннадий Андреевич пришел постепенно, в процессе многих наблюдений, раздумий. Именно десять трехчасовых занятий требовалось для полного освобождения от пьянства. Академик Ф. Г. Углов изучал метод Шичко и тоже пришел к убеждению, что даже такому опытному человеку, каким был Шичко, необходимо провести десять занятий для изменения сознания.
Нарколог тоже беседует с человеком и, бывает, достигает цели, отвращает от пьянства, но это лишь отдельные случаи. Вот примерный разговор нарколога с пациентом:
— Ну, что же ты? Докатился! Бедолага!
И в этом нарочито фамильярном обращении, в обидно-покровительственном тоне слышится неуважение. Еще не начав лечения, врач устанавливает дистанцию, ставит пациента к позорному столбу, унижает и даже оскорбляет самые высокие чувства, которые есть у всякого человека, даже у последнего пьяницы. И уже одним этим порождает недоверие к себе. Что бы он ни говорил после этого, ему уже не внемлют.
Нарколог журит, упрекает, увещевает, призывает, наконец запугивает. Он тоже стремится повернуть сознание к трезвости, но не доводит рычажок до конца: свет не включается.
Наркологи и сами пьют, а потому вам скажут: пей, да дело разумей. Надо пить в меру. А иной слова церковной проповеди вспомнит: вино даже полезно животу нашему, аще пиеши в меру. Есть и такие наркологи.
Шичко знал эту слабость официальной медицины, искал пути полного изменения питейной программы, изобретал механизм, который бы во всех случаях рычажок выключателя доворачивал до конца. В беседах с алкоголиками он не только не прибегал к малейшей лжи, но развенчивал ее, он утверждал правду об алкоголе. Рисовал общенародную, общемировую картину алкогольной пагубы, приводил исторические факты, высказывания великих людей, читал антиалкогольные стихи, сказки, легенды. Доходил до таких отделов мозга, где формируются наши высшие понятия: совесть, честь, жалость, сострадание, общественный долг. И тут-то находилась та незримая черта, достигая которой рычажок включателя зажигал свет. Рушилась прежняя система питейных понятий, дробилась на мелкие куски и выметалась из сознания питейная запрограммированность, на ее месте создавалась стройная система трезвой жизни, новая очистительная философия.
Какие же темы брать для своих занятий?
Набор тем легко составить, если прочтешь книги Ф. Углова, Л. Шичко-Дроздовой, наконец, мою книгу «Геннадий Шичко и его метод».
Есть много других книг по проблеме алкоголизма. И чем больше их прочтешь, тем основательнее подготовишься к проведению занятий.
Вот примерные темы: «Почему люди пьют?», «Кто и зачем нас отравляет?», «Кого можно считать алкоголиком?», «Как я стал алкоголиком», «Алкоголь и женщины». «Алкоголь и дети», «Правда о сухом законе в России и Америке», «Алкоголь и мозг» и т. д.
И все-таки… Пятьдесят процентов! Долгое время Шичко отрезвлял лишь половину своих слушателей. Конечно, остановись он и на этом результате, он бы все равно был автором одного из величайших открытий. Человечество и за это было бы ему благодарно. Но Шичко не унимался. Десятки и сотни людей он отвращал от пьянства, и в то же время мучительно искал пути к стопроцентному успеху.
Где же слабое, недостающее звено?
Его статистика показывала: больший процент отрезвления среди тех, кто пишет дневники.
Звонил этим людям, встречался с ними: да, среди писавших дневники не только больше отрезвившихся, но в их сознании крепче засела идея трезвости, они настроены по-бойцовски, горят желанием отрезвлять других.
Так Шичко «довернул рычажок» стопроцентного результата. Полного успеха можно достигнуть лишь в том случае, если будут задействованы все четыре группы вторых сигналов!
Проводя работу с алкоголиками, Геннадий Андреевич говорил искренне, убедительно, доказательно. Его речь была откровением. Вот вам слово слышимое. Свои слова он подкреплял цифрами. Их он писал на доске — слово видимое. С интересом слушал ученый исповеди алкоголиков — это слово произносимое. Настоятельно просил описать все это на бумаге — слова изображаемые.
Во время занятий шла массированная атака на сознание. Здесь задействовалась речь, слух, зрение пациента и рука. А работающая рука связана с подсознанием. То, что перешло в подсознание, становится неистребимым. За это человек и на смерть идет.
Работающая рука! Дневник! — вот тот рычаг, который включает свет.
Все больше желающих пройти у него курс отрезвления. Шичко никому не отказывает. Он уже не работает в институте, живет на пенсию, не берет денег за отрезвление. И ко всему этому добавляются болезни. Все чаще ноет сердце, сдают глаза.
Жена его Люция Павловна мне рассказывала: Геннадий Андреевич и спит и работает в кабинете, до двух-трех часов у него горит свет.
Каждому, кто хочет пройти курс отрезвления. Шичко теперь говорит: «Возьму в группу, но с условием, что будете писать дневник». Результаты поразительны: пишущие дневники отрезвляются все!
