Я позвонил своему прикрепленному охраннику (их тогда выделили всем вице-премьерам), который был на территории поселка, и спросил, что делать. Тот сказал, что сейчас придет, но долго не показывался. Тогда через двадцать минут и я крикнул незнакомцам, чтобы они ехали без меня. Кто они были, осталось загадкой.
Охрану мне, как и другим «простым» членам правительства, дали сразу после начала событий в сентябре. Их было три человека, и работали они посменно, а в приемной в Минфине некоторое время сидел здоровенный омоновец с автоматом.
Ни до этих событий, ни после у меня никогда не было охраны. Надо сказать, что она больше мешала, так как с семьей уже ехать куда-то было трудно (не хватало места).
Надо сказать, что в 1993 году я однажды спросил А.Коржакова, насколько надежно можно защитить от профессионального наемного убийцы. К примеру, от снайпера, который стреляет с расстояния в один километр? Он ответил, что абсолютной гарантии дать нельзя и охрана необходима для того, чтобы бороться с психами, непрофессионалами и хулиганами. Правда, многим политикам охрана не помогла и от психов.
На Старой площади, куда я приехал поздно вечером (часов в десять), было относительно спокойно. Во всяком случае, делать мне было там на самом деле почти нечего. Как гражданское лицо, не допущенное к планам высшей власти, я ни в чем не участвовал. Я даже умудрился заснуть в комнате отдыха.
Затем кто-то заинтересовался тем, есть ли у правительства резервы наличных денег на случай длительных беспорядков. В Минфине никогда не было ни копейки наличных денег, а наши звонки в Центробанк в ту ночь остались без ответа: там словно все вымерло, и начальство найти не удалось. В нужные моменты центробанковцы всегда умели прятаться (хотя чиновники чаще «заболевают»).
Мы попросили часть коммерческих банков, в которых были тогда счета правительства, привезти наши деньги на Старую площадь, и некоторые (Мост банк) быстро откликнулись. В.Гусинский даже просил В.Черномырдина дать им оружие и был одним из тех, кто не отсиживался в ожидании, чья возмет (служба безопасности Моста тогда насчитывала сотни людей и могла сыграть определенную роль).
Мой заместитель А.Вавилов позвонил руководству Гознака, но ему отказали.
Учитывая прямое указание премьер-министра и ситуацию, я взял на себя ответственность и дал письменный приказ Гознаку выдать 10 млрд рублей, за которыми поехал заместитель министра А.Вавилов на своих «Жигулях» с двумя автоматчиками. Деньги были сданы В.Квасову в аппарат В.Черномырдина. Сразу после окончания тех событий все деньги до единой копейки были возвращены Гознаку.
Поэтому мне было смешно слышать на протяжении двух лет лживые домыслы коммунистов о том, что Е.Гайдар якобы взял деньги и раздавал их сторонникам исполнительной власти.
Одновременно было документально подтверждено, что В.Геращенко по нескольким чекам (есть их номера) выдал Белому дому сотни миллионов наличных рублей. Деньги весьма патриотично раздавались «защитникам» парламента и использовались для поддержания политической напряженности.
Кстати, в тот момент было много разных свидетельств о том, что Центробанк в лице В.Геращенко активно сотрудничает с Верховным Советом, прямо выступая против Президента. Тем не менее, после непонятного мне заступничества В.Черномырдина и при отсутствии поддержки со стороны А.Чубайса и Е.Гайдара, В.Геращенко вновь усидел в своем кресле, хотя ряд других «проштрафившихся» политиков (Генеральный прокурор В.Степанков) потеряли свои должности.
На следующий день (4 октября) конфликт был разрешен с ненужной стрельбой и кровью. На мой взгляд, при наличии воли и профессионализма, всего этого можно было бы избежать.
Единственным более или менее положительным результатом всех этих событий было то, что в октябре 1993 года В.Черномырдин подписал несколько важнейших экономических решений, многие из которых подготавливал я и активно поддержал Е.Гайдар. Среди них наиболее важными были:
1. Полный отказ от всех субсидированных кредитов.
2. Либерализация цен на хлеб.
3. Либерализация цен на зерно.
Надо сказать, что эти решения были крайне тяжелыми, особенно по хлебу. У В.Черномырдина, как и у всех советских политиков в недалеком прошлом, была боязнь хлебного вопроса. Все вспоминали скандал по этому поводу при Н.Рыжкове.
Премьер-министр нервничал и переживал, подписывая это важное решение. Когда же не последовало никаких бунтов и восстаний из-за роста цен на хлеб, у него отлегло от сердца.
А уже через год аграрный вице-премьер А.Заверюха начал хвалиться, что теперь Россия может жить без импорта зерна, хотя именно такие, как он, и сделали сельское хозяйство России в буквальном смысле слова отсталым. В 1998–1999 годах главный аграрник правительства Е.Примакова Г.Кулик старался возродить импорт зерна — источник коррупции и позора России.
Однако радость наша была преждевременной — очень скоро стало ясно, что отсутствие парламента вовсе не обязательно помогает ускорению реформ. Напротив, проблем стало больше.
Словно заколдованный круг: как только возникают благоприятные условия для реформ, пропадает всякое желание их проводить (август 1991 года, референдум, победа на президентских выборах 1996 года, получение больших кредитов от МВФ и т. д.). Точно так же и тогда, в 1993 году. Отсутствие политического противовеса привело к тому, что желание заниматься реформами стало стремительно уменьшаться.
Многократно усилилось негативное давление со стороны части президентского окружения, например стремительно начали расти непроизводительные расходы на исполнительную власть, наиболее одиозные примеры которых — ремонт Белого дома и здания Госдумы, где на сторону утекли, на мой взгляд, десятки миллионов долларов.
Я как-то разговаривал с одним иностранцем — поставщиком материалов для ремонта Госдумы, и он мне сказал, что в его стране таких хозяйственников, как наши, давно бы повесили на ближайшем столбе.
Реформаторские решения все больше и больше увязали в трясине правительственной бюрократии, и началось новое, старательно спланированное вытеснение реформаторов из власти. Так что победа над парламентом не дала тех плодов, на которые искренне надеялись настоящие демократы, вышедшие на улицу для защиты своих идей и принципов. Победой воспользовались в значительной мере казнокрады и беспринципные бюрократы.
После роспуска в сентябре 1993 года Верховного Совета были назначены выборы в первую Госдуму. О досрочных выборах президента речь уже не шла.
