Другие вольноотпущенники также отмечали своим влиянием двор и администрацию. Это Галот, который при Клавдии отвечал за качество и безопасность его блюд и напитков. Как интриган он может сравниться только с Тигеллином. К концу правления власть вольноотпущенников была еще более крепкой, чем всегда. Обеспечение игр и [224] развлечений, ранее находившееся в ведении одного всадника, переходит к Патробию, вступившему в должность в 66 году и ставшему довольно могущественным. Другие вольноотпущенники, занимавшие менее значительные должности, действуют, однако, в тени, и им доверяют иногда очень ответственные поручения. Евнух Пелагон, командовавший военным соединением, которому было поручено уничтожить Рубелия Плавта в 62 году, или Клавдий Смирна, который сделает долгую и блестящую карьеру в «семействе Цезарей» и продержится при многих императорах. Он женится на свободной женщине высокого происхождения, один из двух его сыновей — Клавдий Этруск станет всадником. Брат Палланта Антоний Феликс — всадник — управляет в качестве прокуратора Иудеей в 52-60 годах, и Клавдий Афенодор, старый вольноотпущенник греко-восточного происхождения, становится всадником и префектом аннона в 62 году. Это лишний раз доказывает, что Нерон доверял больше вольноотпущенникам греко-восточной ориентации, чем традиционным представителям союза всадников, связанным со старым политическим классом. У Афенодора в качестве помощника был другой вольноотпущенник — Карпин, возможно, в прошлом раб Палланта. Был также Гай Юлий Салий, освобожденный императором Гаем Калигулой, который займет при Клавдии и Нероне прокураторские посты. А мим Парис, о нем уже говорили, был [225] вольноотпущенником Домиция и стал одним из обвинителей Агриппины в 55 году. Парис позволил втянуть себя в заговор против Агриппины, так как был очень ловким в «сценических вымыслах». Противники Агриппины были казнены, но Париса пощадили, потому что он был слишком заметен в окружении приицепса и не мог быть наказан. Только в 66 году император прикажет его уничтожить, вероятно, из ревности к его таланту, а может быть, из соображений возможного участия в заговоре Пизона. Наконец, вспомним доверие, которое питала Агриппина к своему вольноотпущеннику Луцию Агерину. Чтобы прийти ночью к Нерону и сообщить ему, что его мать невредима, нужно было часто посещать, как и большинство вольноотпущенников, родственников приицепса, императорский двор, что совершенно не помешало ему стать впоследствии козлом отпущения.
В 68 году, если некоторые вольноотпущенники без колебаний предали своего принцепса, другие, скомпрометировавшие себя в преступлениях и вымогательствах, останутся ему верны. В конце концов политический класс и толпа потребуют от Гальбы их головы: так, будут уничтожены Гелий, Патробий, Петин, Нарцисс и Пифагор. Они дорого заплатили за то значительное влияние, которое имели, и еще дороже за то, что их социальные условия в прошлом развязали против них такой взрыв ненависти и мести. [226]
Галерея портретов была бы неполной без других действующих лиц, приближенных принцепса, о которых мы уже упоминали: Терпин, знаменитый кифаред и в прошлом учитель музыки Нерона, который оказал большое влияние на своего ученика. Он проводил денежную реформу, по проекту Нерона, и впоследствии не пострадал от этого, его будут уважать и последователи принцепса. Другой кифаред, Менекрат, которого будут чтить современники Нерона. Тиберий Клавдий Спикула — телохранитель императора и гладиатор, отданный Гальбой на растерзание толпе. Спор, любовник императора и верный друг до самой кончины.
Среди знаменитых женщин эпохи Нерона Кальвия Криспинилла, ведущая активный образ жизни, она была отправлена с поручением в Африку в тяжелые времена 68 года. А разве молено забыть зловещую Локусту, эту талантливую отравительницу. Осужденная за свои преступления, она избежит наказания по милости Нерона, который решает воспользоваться ею для убийства Британника. Кстати, идея принадлежала Кливию Руфу. Несмотря на то, что поэт-сатирик Турн публично обвинит ее в уничтожении потомка Цезарей, Локуста разбогатеет и доживет до 68 года.
Значительна роль знаменитого врача Ксенофона. Брат провинциального чиновника, бывшего [227] римского офицера, Гай Смертиний Ксенофон отправляется в Рим в 23 году в качестве посланца от родного города. Вскоре он становится самым известным в Риме врачом. Его доходы поднимаются до шестисот тысяч сестерциев в год. Император Клавдий берет его к себе на службу с годовым содержанием пятьсот тысяч сестерциев. Заняв должность главного врача двора, Ксенофон выполняет здесь и другие обязанности, жреческие. В 43-44 годах он сопровождает Клавдия в Бретань и получает за это поощрение. В документах он значится как «любимец Клавдия», позднее его назовут «любимцем Нерона». В 53 году врач пользуется таким большим уважением Клавдия, что тот соглашается освободить его от налогов. Это по Тациту, Светоний же ничего не пишет об этом, только то, что врач, малоизвестный к тому же, будет участвовать в отравлении своего благодетеля.
Нерон поручает ему медицинское обслуживание двора и вводит на важный пост в отделении, управляемом Дорифором, где ему поручают прием просителей и жалобщиков, прибывших из греческих городов. Не боится ли Нерон доверять свое здоровье человеку, убившему императора? Тайна, покрытая мраком. Ксенофон не снизит своего влияния в императорской администрации. На его место Нерон берет двух врачей, обоих зовут Андромахи. Один из них, с Крита, хорошо разбирается в медикаментах, используемых в это время. [228]
Наконец, нероновское общество не было бы полным без таких персонажей, которых молва из доносчиков переименовала в осведомителей. Общество буквально переполняли шпионы и шпионки, низкого и высокого происхождения, охотившиеся за сенаторами, быстро нашедшие способ поставить под угрозу их успех. Во времена Империи политические доносы были предпочтительнее доносов налоговых. Подозрения отравляли императора. Одним из самых знаменитых осведомителей у Нерона был Ватиний. Этот человек, устраивавший для принцепса бои гладиаторов, был, по Тациту, одним из самых одиозных чудовищ двора. Уродливый и жуткий, бывший сначала мишенью для насмешек, он очень быстро начал клеветать на достойных людей и приобрел такой авторитет, что благодаря доверию к себе, своей удаче и своей власти, он быстро перевел насмешников в разряд «недостойных». В число недостойных попали Поппея и Тигеллин. Его власть достигла вершины в 65 году. Но он не был в одиночестве. Два других осведомителя оказываются даже более опасными: веселый Вибий Крисп и плаксивый, фанатичный Эприй Марцелл. О последнем мы уже рассказывали, что Клавдий ввел в сенат Тита Клавдия Эприя Марцелла. Командующий легионом все время при одном императоре, он впоследствии был назначен наместником в Ликее. Обвиняемый сенатором в плохом управлении, он избегает, однако, справедливого наказания и его переводят на [229] Кипр, а к концу 62 года он становится консулом. Позднее участвует в интригах и, с пылкостью оратора обвинив в предательстве нескольких сенаторов, присоединяется в 66 году к Коссуциану Капитону, чтобы разбить Тразею. Коссуциан Капитон, бывший легат в Сицилии, был уличен Тразеей в коррупции и в 57 году осужден. Он тоже сенатор в первом поколении. Поддерживаемый Тигеллином, своим зятем, он злится на Тразею и его сторонников и добивается осуждения сенатора-стоика. Влияние Марцелла растет. Наконец, последний осведомитель, на котором мы остановимся коротко, страшный человек, молодой Марк Аквилий Регул, подставивший под пытку многих важных сенаторов, среди которых Сульпиций Камерин Квинти, Сальвидиан Орфит.
