За Дуонга хлопотал соавтор книги Джо Гэллоуэй. Когда Гэллоуэй узнал, что против актера началась кампания общественной травли, он позвонил начальнику канцелярии госсекретаря США Колина Пауэлла и мобилизовал на защиту Дуонга всю мощь американской дипломатии. Вопросы с вьетнамским правительством решал посол США во Вьетнаме. Утром того дня, когда Дуонг должен был вместе с семьей вылетать в США, в центральной газете Вьетнама появилась еще одна статья: актер вновь обвинялся в предательстве, и от властей требовалось принять против актера самые жесткие меры. Дуонга остановили у трапа самолета, но после вмешательства американского консула все-таки разрешили покинуть страну.
Для российского же зрителя главный ответ в фильме был. Российская аудитория остро нуждалась в эмоциональном доказательстве, которое бы вернуло ей чувство самоуважения. «9 рота» возвращала зрителя к еще единой стране, где украинцы, чеченцы и русские живут и воюют бок о бок. Фильм оставлял в зрителе чувство причастности к судьбе исчезнувшей страны через судьбы несчастных мальчишек, отправившихся на чужую войну не по своей воле. «9 рота» компенсировала коллективную психотравму исторического поражения и вины. Долго ждали подтверждения того, что войны проигрывает государство, а не конкретные люди. Люди, по «9 роте», морально стойки и честны. Их подводят исторические обстоятельства и подлые правительства.
Уже под конец монтажа «9 роты» Федор Бондарчук начал задаваться вопросом, который однажды и озвучил: «И что дальше будем делать?» И я всерьез задумался.
По мере того как я искал ответ на вопрос Федора, профессиональная удача улыбалась мне все шире. Казалось, что у нас получится все, за что мы ни возьмемся. На канале СТС старый сезон победоносно заканчивался «Моей прекрасной няней», премьерой «9 роты». Новые серии «Не родись красивой» в начале 2006-го дали небывалые рейтинги, канал становился третьим по размеру аудитории, и на волне рекордных финансовых показателей мы успешно вывели СТС на Нью-Йоркскую биржу. В прокате отлично прошел «Питер FМ», снимается «Жара». Деревья расцветают, фильмы снимаются, телеканалы растут, и любую жабу можно так же легко превратить в принцессу, как Катю Пушкареву в красавицу. «Весна сыграла с профессором Плейшнером злую шутку».
Следующий проект для нас должен был стать проектом мечты. Мы видели его тем самым «слоеным пирогом», о котором так мечтают все творцы и продюсеры, — фильм, востребованный и публикой, жаждущей развлечения, и интеллектуалами, ждущими пищи для ума, и романтическими зрительницами, ищущими переживаний, и брутальными зрителями, ценящими экшн. Фильм, способный захватить не только массовую, но и продвинутую аудиторию, не только молодую, но и зрелую, и женщин, и мужчин. То, что в Голливуде называют tentpole. И я начал искать универсальную историю. В голову пришел «Обитаемый остров» Стругацких.
Мне было лет двенадцать, когда я его прочитал. Мама взяла меня в круиз Одесса — Батуми. Плыть предстояло две недели. Предчувствуя неописуемую круизную скуку, я набил чемодан книгами и читал всю дорогу, не выходя из каюты. Тогда «Обитаемый остров» произвел на меня гигантское впечатление. Закрыв книгу, я тут же открыл ее снова. Это было что-то вроде инициации. Благодарное юношеское сознание безошибочно распознало зашифрованный месседж, а драматургический поворот в финале (когда герой узнает об истинном положении вещей и понимает, насколько он был наивен) навсегда превратил меня в фаната Стругацких. Не буду утверждать, что с тех юношеских пор постоянно возвращался к «Острову», но если бы меня разбудили лет в двадцать пять и спросили: «Вот тебе огромные деньги. Что будешь снимать?» Я бы без сомнений выпалил: «Обитаемый остров».
В «Обитаемом острове» было все: яркий герой-одиночка, противостоящий тоталитарной машине чужой планеты, дружба, любовь, неожиданные драматургические повороты, манипуляции массовым сознанием, боевые сцены, загадки, парадоксальный финал…
Я полагал, что фэнтези, сделанное дорого, качественно и внятно, имеет шансы понравиться и иностранному зрителю. Конечно, русскоязычный фильм не может претендовать на столь же широкий прокат, что и голливудское кино. Но почему бы не попробовать попасть в ограниченный прокат как экзотическое фэнтези: для российского фильма даже такой вариант был бы прорывным.
Я был убежден, что мы должны делать фильм максимально близким к книге.
К написанию сценария я подключил опытных сценаристов и известных писателей-фантастов Сергея и Марину Дяченко. Они написали много хороших книжек, но немаловажно было и то, что они вызывали доверие у Бориса Стругацкого.
Успешных экранизаций Стругацких насчитывается немного. Еще только снималась и наводила трепет масштабностью авторского замысла и перфекционизмом исполнения «История арканарской резни» Алексея Германа по «Трудно быть богом». «Сталкера», великий фильм Андрея Тарковского, «Дни затмения» Александра Сокурова и даже «Гадких лебедей» Константина Лопушанского назвать впрямую экранизациями все-таки сложно. На другом полюсе возвышался любимый телепубликой фильм «Чародеи», сценарий для которого писали сами Стругацкие, что называется, из коммерческих соображений. Ни один из примеров, таким образом, не походил на наш замысел — нам виделся скорее фильм для широкой публики, чем авторское кино. И в то же время картина для мыслящих людей, а не чисто коммерческий продукт.
Надо ли говорить, что мы были безгранично самоуверенны? Сейчас я понимаю: история «Обитаемого острова» — это череда самообманов. Мечты оказались невыполнимыми в реальности, желаемое никак не обращалось в действительность, а идея русского блокбастера требовала не только желания его создателей…
На съемочной площадке «Обитаемого острова» мы пытались сделать то, чего никто в стране до нас не делал. Среди нас были рациональные люди, но не было никого, кто задался бы простыми вопросами: «Слушайте, а мы вообще в состоянии это сделать? Мы это потянем?» У нас самих никаких сомнений не было. Мы были совершенно уверены в том, что и костюмы пошьем, и другой мир сделаем-выплавим-сколотим, и города построим. А не построим, так на компьютере нарисуем.
Для фильма нам удалось собрать огромный бюджет. Тот факт, что за нами числился целый ряд успешных проектов, помог нам привлечь серьезного частного инвестора — компанию «Мидланд». Ее глава Эдуард Шифрин сам пришел к нам. Успешный бизнесмен, мой давний киевский знакомый, он смело решился потратить на фильм большую даже для него сумму в $12 млн. Мы сумели договориться о беспрецедентной минимальной гарантии за прокат в $16 млн, заплаченных авансом компанией «Каро-Прокат». До нас в России таких сделок не заключали… Оставшуюся часть бюджета «закрывали» своими деньгами я и наш партнер по «Жаре», «Сталинграду» и «Обитаемому острову» Дмитрий Рудовский.
