Позвольте мне подвести итоги. Целью нашей борьбы является уничтожение цитадели империализма. Мы должны втянуть врага в бои во многих странах, чтобы лишить его основы существования, а именно отнять у него зависимые страны. Предстоит долгая борьба, но мы не можем не подчиниться велению долга.
Он говорил тихим, чуть ли не ласковым голосом. По реакции внимательно слушавших его бойцов он мог видеть, насколько они заразились его решимостью. Он закончил свое выступление.
— Мы не можем не подчиниться велению нашего долга! Об этом нам каждый день напоминает Вьетнам. Мы все знаем, на что идем, мы осознали колоссальную важность нашего решения. Это, дорогие товарищи, является основой нашей борьбы. Боливия должна стать оперативной базой для нашей операции. Акция была подготовлена заблаговременно. Уже в 1964 году, то есть около двух лет назад, в Боливию прибыли наши первые связные и подготовительные группы.
— Но, — возразил Гайоль, — Боливия — государство, не имеющее выхода к морю. Она окружена четырьмя странами, правительства которых также являются лакеями американского империализма.
— Боливия будет в центре борьбы. В Перу уже идут бои. Оттуда люди придут, чтобы поддержать нас. В Чили у нас много друзей, а в Аргентине именно теперь партизаны активизировали свою борьбу против режима. В Боливии есть уже небольшой по численности, но зато революционно настроенный пролетариат. Это в первую очередь рабочие-горняки. Они частично вооружены и имеют собственную милицию. В обращении с динамитными шашками они достигли совершенства. И я надеюсь, что наша борьба укрепит единство революционеров разных стран.
Тума широко улыбнулся Че. Он откровенно радовался предстоящему заданию. Он явно гордился тем, что получил право сражаться в рядах этого отборного отряда.
Водители такси, стоявших перед отелем «Гавана либре»,[22] не обратили особого внимания на гладко выбритого человека в летнем костюме. Судя по его пружинистой походке, хождение пешком не представляло для него никакого труда. Он привык носить тяжелый груз. Кроме того, он ходил обычно в гораздо более крепкой обуви. В этом необычном одеянии он казался самому себе просто голым. Он спокойно огляделся в большом холле. Вот так себе представляют жизнь американские плейбои. Много стекла, света, пальм, мрамора и цветов. Он медленно подошел к длинному столу администратора и попросил ключ от своего номера.
— Здесь для вас еще есть письмо, сеньор Гонсалес.
Администратор внимательно осмотрел письмо.
— Сеньор Адольфо Мена Гонсалес?
— Да, это я.
— Чем еще могу быть полезен?
— Спасибо, ничего не нужно.
Гонсалес направился к широкой лестнице. Здесь спокойно могли бы пройти бок о бок несколько человек. Лестницу строили, ориентируясь на вкус иностранных дельцов. Она должна была создать у них ощущение «великого, огромного мира».
На лестнице его обогнала парочка. Он услышал обрывок разговора:
— Это последний отель, построенный янки в Гаване. И назывался он «Хилтон». Только бандиты Кастро окрестили его «Гавана либре». Неслыханная наглость!
— Я слышала, здесь еще есть столовый прибор из чистого серебра. На нем выгравировано изображение «Хилтона». Если только этот мятежный сброд не украл его. Вполне возможно, они отдали его на переплавку, а затем продали русским.
— Какой ужас!
Гонсалес направился к бару, расположенному на втором этаже. Посреди огромного зала возвышалась длинная стойка, за которой бармены ловко управлялись с кубиками льда и белым ромом. Гонсалес сел так, чтобы через стекло наблюдать за плавательным бассейном. Рядом с ним беседовали два коммерсанта. Мексиканец и аргентинец. Гонсалес определил их национальность по акценту. Он заказал коктейль, закурил длинную сигару и начал вбирать в себя впечатления. Холодный напиток. Освежающий вкус. Загорелые люди в бассейне. Энергичные движения рук, разбивающих миксером лед. Разговор двух коммерсантов.
— Одного у него не отнимешь — лихой парень этот Гевара.
— Верно. Ваш земляк, между прочим.
— Знаете ли вы что-нибудь еще о нем? Его уже давно не видели.
Беседующие заказали себе еще по коктейлю и придвинулись друг к другу.
Разговор показался Геваре интересным. Он поправил мешающий ему галстук и прислушался.
— С середины апреля 1965 года он исчез. Я знаю кой-кого в министерстве. Там он также не показывался. Ходят слухи, что он поссорился с Фиделем, и тот приказал его убрать.
Аргентинец тихо присвистнул.
— Я слышал из хорошо информированных источников, что он сошел с ума и его держат в больнице в Мексике. Это рассказал мне журналист, работающий над большим репортажем о Че. Он также сказал, что, вполне возможно, Советы отправили его в Сибирь с целью полной изоляции, поскольку в больнице в Мексике его уже больше не видели.
— Вы действительно верите, что он сошел с ума? На меня он всегда производил именно такое впечатление. Конечно, мне о нем рассказывали и кое-что другое, что, по-моему, вполне на него похоже. Он под видом монаха отправлен в Испанию, потому что революция на Кубе развивается не так, как ему хочется!
Уругвайский коммерсант Адольфо Гонсалес сидел рядом, молча улыбаясь. Он допил свой коктейль и теперь задумчиво помешивал остатки льда и мял зеленые листки полыни.
Никто его не узнал. Маскировка была просто отличной. Даже его маленькая дочь не хотела, чтобы он поцеловал ее на прощанье. Она закричала:
— Мамочка, мамочка, что нужно этому старикашке? Он хочет меня поцеловать!
Ни на улицах Гаваны, ни здесь, в отеле, никто пока не опознал его. Он решил еще неделю прожить в «Гавана либре» под именем Гонсалеса, а затем вылететь в Европу.
Он заплатил за коктейль и ушел. В номере он включил кондиционер, бросился на кровать и пробормотал: «Сошел с ума. Сидит в Мексике. Сослан в Сибирь. Под видом монаха отправлен в Испанию. Вы еще кое-что забыли. Радиостанции янки сообщают, что я погиб в Доминиканской Республике. Но особенно им нравится версия с сумасшедшим домом. Даже некоторые старые компаньерос поверили в эту чушь. Они что, так и не поняли, что основным принципом революции является конспирация? Я же не могу уведомлять о каждом моем шаге через газету только для того, чтобы все точно знали, что я жив и не сошел с ума! Но они скоро узнают, где вновь бродит старина Че!»
Уже начали поступать сообщения, что Эрнесто Че Гевара находится среди мятежников в джунглях. С ним еще кубинцы и несколько подразделений вьетнамцев, обладающих боевым опытом.
Президент Боливии тотчас откликнулся на эти сообщения: «Я не верю в привидения. Я полностью убежден в том, что Че Гевара вместе с Камило Сьенфуэгосом и другими жертвами Кастро пребывает на том свете».
