говорить, просто невозможно было отказаться. Что я и сделал, конечно же, и никогда не жалел об этом решении.
Предложение было эксклюзивное: официально – редактор радиогазеты, которая должна была выходить в эфир два – три раза в неделю и транслироваться только в цехах судоремонтного завода. Кроме этого я должен был выпускать раз в месяц большую стенгазету, с фотографиями и моими текстами, рассказывающую о трудовых буднях заводского коллектива. Соответствующая профессиональная единица была введена в штат отдела труда и заработной платы завода, с зарплатой 120 рублей в месяц, плюс ежемесячные премиальные, почти удваивающие эту цифру. Кстати, редактор нашей районки получал меньше: пустячок вроде бы, а все же приятно. В моём распоряжении радиостудия, хорошо оборудованная для качественных трансляций и записи текстов на магнитную плёнку. Для выпуска стенгазеты в моё распоряжение передавались художник и фотограф – ребята талантливые, и с ними мне было просто легко и интересно работать. Для получения любой информации на территории завода, естественно, кроме секретной, у меня был свободный доступ, надо мной не было никаких руководящих и направляющих лиц из администрации и парткома, я мог свободно приходить на территорию завода и уходить с неё в любое время суток, не спрашивая ни у кого на то разрешения, и никто меня не контролировал, видно, полагаясь на мой профессионализм и порядочность. А, может быть, просто считали, что я подотчётен лично только самому директору, и поэтому мне никто не мешал работать, а даже больше того, каждый, к кому бы я ни обращался за любой помощью, никогда не отказывал мне в ней. Ну а когда меня ещё к тому же избрали заместителем секретаря парткома по идеологии, я, честно признаюсь, вообще почувствовал себя неприкасаемым в этом более чем двухтысячном трудовом коллективе. Такие условия для работы журналиста – моему мифическому нанайцу подобное не приснится даже в самом радужном сне.
Собственно, попал я совсем в иную среду, совершенно мне не знакомую по всему прошлому опыту. Большой, но компактный коллектив необычайно интеллектуальных исключительно в техническом плане людей, с которыми было интересно и легко работать. Познакомившись вплотную с этими удивительными людьми, я теперь могу с полной определённостью утверждать, что труд судоремонтника сродни творческому труду умелого журналиста. Как и мастер печатного слова, приступая к исполнению заданной ему темы, никогда не знает, с какой первой фразы начнёт писать задуманный очерк, репортаж или любой другой газетный материал, пока не соберёт необходимую информацию и не осмыслит её, так и судоремонтник не начнёт работы по ремонту любого судна, пока не исследует весь список предъявленных неполадок судовых механизмов или корпуса, не подберёт необходимые запчасти и материалы для исполнения работ, а потом надо ещё всё осмыслить, чтобы дело закончить быстро и непременно с хорошим качеством, потому что у судоремонтника, как и у журналиста, всегда очень ограничено время для завершения намеченных работ.
В самые первые дни моей работы на заводе кто-то из знакомых ребят из отдела труда и заработной платы принёс в радиорубку технический журнал по судоремонту, пролистав который, я натолкнулся на статью инженера-судоремонтника из США Лангдона Пиккеринга, проработавшего на судоремонтных заводах без малого тридцать лет. Прочитал я её с большим интересом и даже сделал несколько выписок в свой рабочий блокнот. Приведу здесь только некоторые из них – в подтверждение моих собственных выводов и сравнений, сделанных в предыдущем абзаце:
«Всякое предприятие имеет свои проблемы, к примеру: условия труда, транспорт, производство, конкуренция и т. д., однако проблемы судоремонта включают в себя все перечисленные выше и многие другие и являются наиболее сложными.
Процесс судоремонта рассчитан на круглые сутки, т. е. должен проводиться в течение 24 часов и круглый год.
Работники судоремонта являются универсальными специалистами, они напоминают сельского врача, который должен быть знатоком хирургии, терапии, невротерапии и т. д.
Работники судоремонта должны быть в состоянии проанализировать ту или иную частную задачу ремонта, произвести, где необходимо, замену того или иного узла, подвергнуть их ремонту, причём всё это должно быть сделано в возможно короткие сроки и достаточно дёшево…
Сам по себе судоремонт во многих отношениях по трудности процесса работ превосходит судостроение…
Судоремонтный завод имеет в своём распоряжении весьма ограниченное время для производства неограниченных по объёму работ. От завода ожидают выполнения почти невыполнимого. Другими словами, завод обязан справляться с работами, рассчитанными на срок в десять суток, за 6–7 суток или в ещё более сжатые сроки…
Наличие материалов специальных или их заменителей является основным в судоремонте.
Судоремонтный завод обязан беспокоиться, чтобы материалы, необходимые сегодня, поступили ещё вчера. Поэтому судоремонтное предприятие должно иметь большие запасы или быть информировано, где можно добыть необходимые материалы, не затягивая производства работ, так как судно не должно простаивать в ожидании материалов. Зачастую судоремонтный завод вынужден изготавливать заменители некоторых видов материалов собственными силами…
Судоремонтное предприятие должно быть готово к производству работ в три смены, а также производить работы сверхурочно…
Условия погоды такие, как сильные ветры, туманы, ледовая обстановка, дожди, снег, холод, значительно препятствуют производству судоремонта, который должен производиться даже при этих обстоятельствах.
…судоремонт – это сложное дело, но оно очень увлекательно, потому что в нём всегда возникают неожиданные и непредвиденные вопросы, которые требуют быстрого и эффективного решения с затратой минимальных средств…»
И очень даже скоро я и сам убедился, насколько был прав этот американский судоремонтник…
Ниже приведу несколько записей из той же записной книжки, которые иллюстрируют в некотором плане мои «трудовые будни» на заводе в ту ещё совсем безоблачную вроде бы пору, когда до полного краха завещанного партией и её творцом Советского Союза быть вечным оставалось уже меньше полутора десятков лет. Но мы об этом ещё даже и не догадывались. Вот они – картинки той нашей жизни:
«24 декабря 1977 года, суббота:
Десятый день – первый день был 14-го и самый длинный, среда. В 17.15 – партком, и до 20 часов. Слушался ряд вопросов, в том числе и персональные дела. Вот одно: секретарь комитета ВЛКСМ ГПТУ-35 Суркова Людмила. Работает с весны, сумела за это время сдвинуть дело с мёртвой точки, оживилась комсомольская работа, ребята стали дружнее, дисциплинированнее, интереснее стала жизнь в общежитии. А суть персонального дела: в октябре она недели две лежала в краевой больнице и там сблизилась с молодым женатым мужчиной из Славянки. Поле выписки он и она сразу подали на развод в своих семьях и стали жить вместе. Её муж на Западе, уехала сюда с ребёнком от него – пил. Сама с Урала. Разведённая жена её второго мужа пришла в ГПТУ
