Затем в разведывательном управлении начальник разведки Педро Луне более подробно рассказал нам о реально действующей кубинской разведке, о больших трудностях из-за отсутствия опыта ее ведения, разведывательных средств, особенно средств радио- и радиотехнической, воздушной, специальной разведки и неподготовленности офицерских кадров разведки. При этой беседе присутствовал наш старший советник по разведке на Кубе Дремов Федор Афанасьевич.
Запала и желания у кубинцев организовать разведку хватало, но опыта ее ведения, техники и подготовленных кадров почти не было. Мы попросили Педро Луиса и нашего советника Дремова еще раз продумать, какую помощь они бы хотели получить от Советского Союза по линии разведки и через несколько дней вернуться к беседе по всем волнующим проблемам.
Затем в течение двух дней мы читали лекции для офицеров Генерального штаба по организации и ведению разведки применительно к условиям кубинской действительности. У нас не было написанных текстов, мы просто излагали материал с помощью переводчиков.
В.И. Мещеряков рассказывал об общих принципах организации разведки, делая упор на особенностях скрытых методов ведения разведки. В.К. Модебадзе посвятил свои выступления организации и ведению радио- и радиотехнической разведки, подчеркивая благоприятные условия для ее ведения с территории Кубы, находящейся в непосредственной близости от вероятного противника. Я затронул, в основном, организацию и ведение специальной разведки, вопросы необходимости создания частей спецназначения в условиях постоянной угрозы Кубе для действия в случае необходимости на суше и на море. Коротко рассказал о принципах ведения морской и воздушной разведки.
На всех наших лекциях присутствовал Рауль Кастро, а на моих и В.И. Мещерякова — министр государственной безопасности. Он лично попросил меня, чтобы я выступил перед работниками госбезопасности со своим сообщением по специальной разведке. Позже мы уточнили сроки, и я выступил в министерстве госбезопасности.
Основная наша работа на Кубе была посвящена решению вопросов с непосредственными исполнителями из разведуправления и частей. Мещеряков работал со своими кубинскими коллегами, Модебадзе со своими, я со своими.
С офицером разведуправления мы выехали в пригород Гаваны, где предполагалось развертывание части спецназначения. В пустующем военном городке было человек пять офицеров и столько же солдат. В углу валялись в беспорядке винтовки, гранаты со вставленными запалами, тут же стояли солдатские кровати. Я побеседовал с офицерами в непринужденной обстановке и мы приступили к практической работе. Мы разработали два варианта штатов: роты и батальона спецназначения, определили численный и боевой состав разведывательных групп, их вооружение и снаряжение, определили примерно места для хранения вооружения и имущества. Кубинские товарищи с таким воодушевлением приняли участие в работе, что можно было позавидовать их энтузиазму. Тут же я составил им примерную программу подготовки офицеров и солдат частей спецназначения, и мы расстались уже хорошими друзьями. В течение всей нашей совместной деятельности винтовки стояли в пирамиде вычищенными, кровати аккуратно заправленными, и порядок поддерживался во всем.
С морским офицером разведуправления и полковником Ф.А. Дремовым мы поехали в курортное местечко Варадеро на берегу моря, в 40–45 км от Гаваны. Там предполагалось развернуть морской отряд разведчиков — боевых пловцов. Обстановка в Варадеро походила на ту, что мы видели в Гаване.
Отвлекаясь от темы практических дел, хотелось бы в общих чертах сказан, о курорте Варадеро. До революции это было комфортабельное место, заполненное американскими туристами. Теперь он почти пустовал. Чудесное и теплое море. В метрах 700–800 от берега вода доходила только до пояса (похоже на наше Рижское взморье), температура воды в июле достигала 35–40°.
По просьбе Дремова и Педро Луиса я несколько дней работал над уточнением реального плана разведки кубинских вооруженных сил. Предложил внести в разработанный план некоторые коррективы. Резко разграничить ведение разведки в мирное и военное время. С одной стороны, при постоянно существующей угрозе нужна была сильная разведка, а с другой стороны, нужно было экономить имеющиеся ресурсы аппаратуры, техники, горючего, учитывать человеческий фактор. Наши предложения были приняты, благодаря им экономилось значительное количество разведывательных ресурсов. Приняты были также наши предложения, уточняющие порядок ведения разведки на море. Федор Афанасьевич Дремов, мой сосед в Москве, при встречах вспоминал нашу работу на Кубе и благодарил за оказанную помощь.
Вечерами мы встречались в своей резиденции, докладывали В.И. Мещерякову о проделанной работе, советовались по возникающим проблемам. Из докладов исходило, что радио- и радиотехническая разведка в то время выглядела лучше других видов.
В заключение нашей работы мы вновь собрались у начальника Генерального штаба, доложили ему о сделанном, вместе составили проект заявки на аппаратуру разведки, которую направили по обычным каналам связи в Москву в Генеральный штаб.
В целях знакомства со страной Педро Луис организовал нам поездку на Плайя-Хирон, где кубинцы разбили высадившихся контрреволюционеров. Там нам показали крокодилий питомник и индейскую деревню. Педро Луис в этой поездке сопровождал нас. Запомнился такой эпизод. При возвращении в Гавану на шоссе нас застал тропический ливень. Ехать было нельзя — никакой видимости, дождь перестал, начал подниматься туман — опять нет видимости, и только по прошествии некоторого времени туман рассеялся, засветило солнце, мы двинулись дальше. Оказывается, в это время там сезон дождей и это явление обычно. Очень тяжело переносил кубинскую жару Владимир Константинович Модебадзе: иногда мы были обеспокоены его состоянием, и он оставался дома.
Прилетев в Москву, мы доложили начальнику ГРУ ГШ о результатах поездки и проделанной работе, затем написали письменный доклад, и соответствующие органы стали реализовывать просьбы кубинских товарищей.
По решению руководства Министерства обороны и ГРУ ГШ офицеры нашего направления оказывали содействие в создании подразделений спецназначения в вооруженных силах стран Варшавского Договора и некоторых дружественных развивающихся странах. Помню, что по просьбе короля Захир Шаха в конце 60-х годов наши офицеры из частей спецназначения были командированы в Афганистан для оказания помощи в формировании спецподразделений, разработки для этих подразделений программ подготовки и обучения офицеров. Старшим советником-специалистом направили туда майора Кудрявцева, имевшего опыт службы в частях спецназначения.
