Но тогда мы не испытывали никакого психологического бремени и играли спокойно, можно даже сказать, в свое удовольствие, хотя, по большому счету, это, конечно, не так. Даже для того, чтобы просто попасть в число четырнадцати лучших и не расстаться с Серией А, нужно приложить немало усилий. Но с теми нагрузками, которые испытываешь в клубе, думающем только о чемпионстве, все это ни в какое сравнение не идет.
Я был бы полностью доволен своей жизнью в Удине, если бы ее не отягчало одно немаловажное обстоятельство. По мере продвижения к концу сезона я начинал испытывать все большие проблемы с физической формой. Сказывалось то, что я не прошел предсезонную подготовку. Те самостоятельные занятия, которые я летом вел с тренером «Интера» по физподготовке, лишь поддерживали тонус, но серьезной подготовкой к сезону их не назовешь. В «Лугано», куда я попал уже после начала чемпионата (к моменту моего приезда прошли четыре тура швейцарского первенства), я никаких проблем не испытывал, однако в Италии нагрузки совсем иные, и вскоре после приезда в Удине недостаток моей физической кондиции стал сказываться.
Так уж устроен мой организм, что предсезонная подготовка для меня очень важна. А для некоторых ребят она не является такой уж необходимостью. Скажем, мой друг Колыванов обладает фантастической способностью набирать форму за считанные дни. Играя вместе с ним в «Фодже» и «Болонье», я иной раз просто поражался: приедет он из отпуска весь какой-то отяжелевший, неповоротливый, кажется, две недели нужно ему безвылазно в сауне сидеть, чтобы вес в норму вернуть. Но проходит три-четыре дня, и он уже в полном порядке.
По мере того как сезон подходил к концу, я все больше был недоволен собою. Похоже, тренеров и болельщиков моя форма не беспокоила, по крайней мере, претензий мне никто не высказывал (возможно, лишь потому, что претензии, как я уже говорил, не свойственны этой скромной команде), но сам я чувствовал, что каждый новый матч дается мне все с большим трудом. А когда наступил конец сезона, я, не скрою, испытал облегчение.
Но впереди был чемпионат Европы в Англии, и, немного отдохнув, я надеялся серьезно подготовиться к такому важному соревнованию и очень рассчитывал на удачное выступление сборной, которое помогло бы определить мою дальнейшую судьбу.
Итак, мой контракт с «Интером» истек, и я превратился в свободного агента. К тому времени профессиональный футбол серьезно изменился благодаря известному «делу Босмана». Жан-Марк Босман, скромный бельгийский футболист, бросил вызов системе, которая казалась ему несправедливой, и начал борьбу, продолжавшуюся несколько лет. Он считал, что действовавшие в профессиональном футболе законы ущемляют права игрока как свободной личности в цивилизованном обществе, и требовал ввести два существенных изменения.
Первое касалось ограничения числа иностранцев, которым разрешалось выступать за клубы. Такие ограничения действовали во всех развитых странах. Квоты были разными — где-то клубу разрешалось задействовать в матче только троих легионеров, где-то четверых, — но принцип был один: приток иностранцев в страну — будь то Испания или Италия, Германия или Франция — искусственно ограничивался. «Это несправедливо, — утверждал Босман, — и противоречит европейскому трудовому законодательству. Любой рабочий может беспрепятственно переезжать из страны в страну и работать там, где он хочет. При этом владельцу фабрики или завода, на который он желает устроиться, никто не указывает, скольких иностранцев можно принимать на работу. Актеры и музыканты тоже могут свободно работать в заграничных труппах и оркестрах. Почему же футболисты должны быть лишены этого права?»
Босман также боролся за ограничение прав клубов на футболистов. По действовавшим раньше законам клуб сохранял права на игрока по истечении контракта, что давало ему право требовать деньги за переход этого футболиста в другую команду. Босман видел в этом чудовищную несправедливость: «Если игрок полностью выполнил свой контракт, он должен получать полную свободу. Никто не имеет права задерживать его дольше, чем предусмотрено договором, и тем более требовать какую-либо компенсацию за его уход».
Эта борьба, которую Босман повел с огромной машиной европейского футбола, длилась несколько лет и завершилась его победой в зале Европейского суда в Люксембурге. Решение этого суда обязало футбольные власти привести свои законы в соответствии с законами, действовавшими на территории Европейского Союза, и отменить все положения, ущемляющие права футболистов как свободных граждан ЕС.
За годы борьбы Босман лишился многого: поставил крест на футбольной карьере, истратил все свои сбережения, остался без жены, которая ушла от него, не выдержав напряжения его жизни. Но за все свои страдания он заслужил благодарность всех профессиональных футболистов, чьи права так активно и самоотверженно защищал.
К сожалению, на меня, как и на других игроков из стран, не входящих в ЕС, новые законы распространялись лишь частично. Так, в итальянской лиге сохранилась квота на иностранцев из-за пределов ЕС. То есть любой клуб мог выпускать на поле сколько угодно немцев, французов, англичан, голландцев и прочих европейцев, но только троих игроков из Восточной Европы или с других континентов. Так что конкурентов в Серии А у меня стало значительно меньше, но все же их осталось немало.
Зато именно благодаря Босману я весной 1996 года стал свободным агентом и мог решать свою судьбу без участия «Интера». И твердо был намерен сделать это.
Мне позвонил Зденек Земан, в то время тренировавший «Лацио». Он ушел в римский клуб в 1994 году и в первом же сезоне добился впечатляющего успеха. Дино Дзофф, перешедший с тренерского поста на должность президента, оставил Земану команду, постепенно превратившуюся из середнячка в одного из лидеров. В последний год работы Дзоффа «Лацио» занял четвертое место в чемпионате — лучшее за 20 лет — и только по разности мячей уступил место в тройке «Сампдории». Так что перед Земаном стояла непростая задача: результат его работы должен был соответствовать разбуженным амбициям столичного клуба. Новый тренер принял вызов и сумел добиться еще большего прогресса, подняв «Лацио» на вторую строчку в таблице. В следующем сезоне римляне вновь попали в призеры, став третьими, так что теперь и руководство, и болельщики начали всерьез задумываться о чемпионстве — триумфе, которого «Лацио» добился лишь однажды в своей истории, в 1974 году.
И вот в такую команду меня приглашал мой бывший тренер. «Тебе только 27, — сказал он мне в телефонном разговоре, — так что ты вполне способен отыграть еще как минимум года три на высоком уровне. Я бы хотел видеть тебя в своей команде. Что ты думаешь на этот счет?»
