Ознакомительная версия.
Эти цифры противоречат обвинениям, высказанным Бухариным и другими правыми, согласно которым Сталин организовал феодально-бюрократическую эксплуатацию крестьянства: все работающее население страны шло на лишения ради построения социализма и индустриализации, и жертвы, принесенные рабочими, зачастую были намного более значительными, чем крестьянские.
Для обеспечения городов продовольствием и успеха индустриализации Советское государство проводило политику низких цен на зерно. Но в 1930 году доходы крестьян значительно выросли за счет продаж на свободном рынке и сезонных работ. Дэвис писал: «Государство запланировало необходимую часть поставок сельхозпродукции по ценам ниже рыночных. Но если взять среднюю цену между рыночной и плановой, то можно видеть, что рост цен на сельхозпродукцию был выше, чем на промтовары. Условия торговли были на пользу деревне»{277}. «Централизованное управление сельскохозяйственным производством давало очевидный успех в его главной задаче гарантирования поставок продовольствия для городского населения и сельхозсырья для промышленности»{278}.
Подъем социалистического сельского хозяйства
В октябре 1930 года 79 % крестьянских семей все еще оставались частниками, нацеленными на рынок. В выпуске от 21 октября «Правда» писала: «В обстановке сельской осени, когда собран хороший урожай… в условиях высоких спекулятивных цен на зерно, мясо и овощи, некоторые хозяйства крестьян-середняков быстро преображаются в зажиточные и кулацкие хозяйства»{279}.
Вторая волна коллективизации
Между сентябрем и декабрем 1930 года была запущена пропагандистская кампания по вступлению в колхозы. Руководство колхозов раздавало отчеты-рапорты о ее ходе крестьянам-одиночкам в своем районе. Были проведены специальные собрания для тех, кто вышел из колхозов в марте. В сентябре в районы с низким уровнем коллективизации для убеждения крестьян-одиночек было направлено 5625 «комиссий по набору в колхозы», составленных из колхозников. В Центрально-черноземной области приглашения в колхоз получили 3,5 миллиона крестьян-одиночек.
Кулаки, саботировавшие колхозы, продолжали высылаться, особенно на Украине, где в начале 1931 года общее число выселенных по трем категориям составило 75 тысяч{280}.
Но осенью 1930 года пропагандистская кампания тщательно отслеживалась партийным руководством: были отброшены грубость и насильственные методы первой волны коллективизации, не проводились централизованные кампании по выселению кулаков{281}.
С 1 сентября по 31 декабря 1930 года 1 120 000 семей вступили в колхозы, в зернопроизводящих районах – около половины населения. Таким образом, 25,9 % всех крестьянских семей присоединились к коллективному земледелию{282}.
В 1931 и 1932 годах распределением лучших земель и предоставлением других преимуществ колхозникам увеличивалось экономическое давление на крестьян-одиночек. В то же время кулаки предприняли последние отчаянные попытки разрушить колхозы.
Вторая большая волна коллективизации прошла в 1931 году и привела к увеличению числа колхозников с 23,6 % до 57,1. В следующие три года наблюдался рост по 4,6 % в год.
С 1934 по 1935 год уровень коллективизации изменился от 74,4 % до 83,2 % – коллективизация сельского хозяйства фактически была завершена{283}.
Экономическое и общественное творчество масс
До сих пор часто можно слышать утверждения, что коллективизация в 30-х годах была насилием над крестьянством. В противовес этому нам бы хотелось подчеркнуть необычайный размах общественного и экономического творчества того периода, проявленную тогда массами, интеллигенцией и партийными лидерами революционную созидательность. Подавляющее большинство основных характеристик социалистической системы сельского хозяйства было «изобретено» в период перелома, в 1929–1933 годах. Вот как определил это Дэвис:
«Это был познавательный процесс огромного масштаба в исключительно короткий период времени, когда партийные лидеры и их советники, местные партийные работники, крестьянские и экономические структуры совместно работали на результат… Главные особенности колхозной системы, установленные в 1929–1933 годах, прошли испытание временем до смерти Сталина и даже держались еще некоторое время после нее»{284}.
Во-первых, колхозы были задуманы как организационная форма, которая должна была позволить внедрение широкомасштабного механизированного производства в отсталой сельскохозяйственной стране. Колхозы создавались для производства зерна и ведения сельского хозяйства промышленными методами, в особенности для производства хлопка и свеклы. Колхозная продукция поставлялась государству по очень низким ценам, что помогало социалистической индустриализации: затраты государства на поставку продовольствия в города и сельскохозяйственного сырья для промышленности держались на низком уровне. Колхозники получали компенсацию благодаря значительному доходу от продаж оставшейся после выполнения госзаказа продукции на свободном рынке и от дополнительных работ.
Далее, была создана система машинно-тракторных станций для внедрения техники в деревне. Бетлхейм писал:
«Проведение коллективизации создало юридическую основу для получения сельским хозяйством крупных выгод в виде огромных инвестиций, полностью преобразивших технические условия в селе.
Такой полный переворот в технике был возможен только благодаря замене мелких и средних хозяйств на крупномасштабное сельскохозяйственное производство»{285}.
Но как внедрить современную технику в колхозную жизнь? Ответ был непрост.
Летом 1927 года Маркевич создал в Шевченко (Одесской области) оригинальную систему – машинно-тракторную станцию (МТС), централизованно управлявшую техникой и предоставлявшую ее колхозам.
В начале 1929 года существовало уже две государственных МТС, на которых было 100 тракторов. Еще было 50 «тракторных колонн», принадлежавших зерновым кооперативам, по 20 тракторов в каждой колонне. 800 тракторов было в 147 крупных колхозах; но большая часть всех 20 тысяч тракторов была рассеяна в небольших колхозах{286}.
То есть к июлю 1929 года большинство тракторов находилось в распоряжении сельхозкооперативов или колхозов. Во время партийной конференции некоторые предлагали продавать трактора колхозам: если, мол, крестьяне не смогут иметь собственных тракторов, то они не станут собирать деньги на них. Но в августе 1929 года Рабоче-крестьянская инспекция подвергла критике опыт кооперативов по использованию принадлежащих им тракторов. При такой системе было невозможно серьезное планирование, население для нее не было подготовлено, и, поскольку необходимого числа ремонтных цехов не хватало, отсутствие должного ухода приводило к частым и долгим простоям{287}.
Ознакомительная версия.
