Ознакомительная версия.
11 февраля на конференции по Средней Азии и Закавказью, проводимой Центральным комитетом, Молотов предупредил против «колхозов на бумаге». Согласно этой конференции, использовавшиеся в Узбекистане и Чечне административные методы, подверглись критике из-за слабой подготовки масс{249}.
13 февраля Северокавказский комитет сместил многих глав районных и сельских Советов, обвинив их в «криминальном использовании административных методов, искажении классовой линии, полном игнорировании директив высших органов власти, недопустимой слабости работы Советов и полном пренебрежении массовой работой, грубости и высокомерии в работе с населением». 18 февраля в Центральном комитете критиковались случаи полного, насильственного обобществления коров, кур, детских садов и яслей, а также неисполнительность в деле раскулачивания. Эта критика была одобрена Сталиным{250}.
2 марта 1930 в «Правде» появилась важная статья Сталина, озаглавленная «Головокружение от успехов».
Сталин подтвердил, что в некоторых случаях «антиленинское строение ума» не дает понять «добровольный характер колхозного движения». Крестьяне должны на собственном опыте убедиться «в мощи и важности новой, коллективной организации хозяйствования»{251}. В Туркестане были случаи угроз применения армии, если крестьяне откажутся вступать в колхозы. К тому же не принимаются во внимание различные условия в разных регионах.
«Нередки попытки произвести замену подготовительной работы по организации колхозов бюрократическим командованием колхозным движением сверху, бумажными резолюциями об увеличении числа колхозов, созданием колхозов на бумаге – хозяйств, которые не существуют, но относительно „существования“ которых уже есть кипы хвастливых резолюций»{252}.
Кроме того, некоторые пытались «обобществить» все и предприняли «смехотворные попытки добиться успеха одним махом». Такая «глупая и опасная опрометчивость» на деле «льет воду на мельницу наших классовых врагов»{253}. Главной формой колхозного движения должна быть сельскохозяйственная артель.
«В сельскохозяйственной артели обобществлены главные средства производства, преимущественно используемые для выращивания зерна; труд, обработка земли, машины и инвентарь, тягловый скот, хозяйственные постройки. Но домашние участки (небольшие огороды и сады), жилье, мелкий скот, птица и т. д. в артели не обобществляются. Артель есть главное звено колхозного движения, так как это есть наиболее целесообразная форма для решения зерновой проблемы. А зерновая проблема есть главное звено всей системы сельского хозяйства»{254}.
10 марта Центральный комитет в своей резолюции рассмотрел эти вопросы, указав, что «в некоторых районах число раскулаченных поднялось до 15 %»{255}. В резолюции рассматривались случаи высылки раскулаченных в Сибирь. Из рассмотренных 46 261 случая шесть процентов были высланы безосновательно. За три месяца было реабилитировано 70 тысяч семей в пяти областях, по которым у нас есть информация{256}. Это число можно сравнить с 330 тысячами семей, которые были экспроприированы по всем трем категориям к концу 1930 года.
Хиндус, гражданин США русского происхождения, был в своей деревне, когда вышла статья Сталина. Вот его рассказ: «На рынке крестьяне собирались группами и вслух читали ее, и обсуждали ее долго и яростно, а некоторые из них были так обрадованы, что купили водки на все свои деньги и начали пить»{257}. «С выходом статьи „Головокружение от успехов“ Сталин временно стал народным героем»{258}.
К тому времени, когда Сталин написал свою статью, 59 % крестьян вступили в колхозы. Очевидно, расчет был на то, что большинство в них и останется. «Следовательно, задача нашей партии: закрепить достигнутый успех и систематически его использовать в целях дальнейшего продвижения»{259}.
Указ, датированный 3 апреля, включал в себя несколько специальных мер, направленных на укрепление существующих колхозов. Колхозники получили право держать в личном хозяйстве некоторое количество скота и обрабатывать участок земли в своих целях. На этот год был предусмотрен кредит для колхозов в 500 миллионов рублей. Были списаны некоторые долги и платежи колхозов и колхозников. Было объявлено о снижении налогов на следующие два года{260}. В конце марта Молотов предупреждал против отступления. Он настаивал, чтобы, насколько это возможно, удерживался уровень коллективизации, а ошибки были устранены: «Наш подход… – маневрировать и, сохраняя некоторый уровень организации не абсолютной добровольности, укрепить колхозы». Молотов подчеркивал, что «большевистский принцип добровольности» отличается от «кулацко-эсеровского принципа добровольности», который подразумевает равенство условий для колхозов и крестьян-частников{261}.
Но «левачество» и бюрократические ошибки должны быть исправлены твердой рукой. 4 апреля Бауман, секретарь Московского комитета, одного из бастионов «левых», вышел из Политбюро. Его преемник, Каганович, впоследствии заменил руководителей 153 районов и окружное руководство{262}.
Правый оппортунизм поднимает голову
В деревенском мире, где преобладают мелкие производители, сталинская критика тех явных ошибок, очевидно, была опасной. Энтузиазм легко превращался в пораженчество, и правый оппортунизм, существовавший всегда, поднимал голову, когда критиковались левацкие ошибки. Для многих местных лидеров эта критика была потрясением основ, их переполняла паника и растерянность. Некоторые заявляли, что статья Сталина разрушит жизнеспособные колхозы, что он сделал слишком много уступок кулакам и что он сделал шаг назад, к капитализму{263}.
В целом в партии еще присутствовали потерпевшие поражение в 1929–1920 годах правооппортунистические тенденции. Иногда критику вызывал страх жестокости и насилия классовой борьбы в деревне, но некоторые предпочли критиковать излишества коллективизации, перейдя к критике самой идеи коллективизации. Сырцов входил в правооппортунистическую группу Бухарина в 1927–1928 годах. В июле 1930 года он был избран кандидатом в члены Политбюро. 20 февраля 1930 года он писал о «чувствах апатии и нигилизма, которые появились в значительном секторе крестьянства после вступления в колхоз». Он критиковал «централизацию и бюрократизм», распространившиеся в колхозном движении, призывал к «развитию инициативы у крестьян на новой основе»{264}. Эта капитуляционистская политика поддерживала изменения курса, которые могли помочь кулакам. В августе 1930 года Сырцов предостерегал против дальнейшей коллективизации и заявил, что колхозы ничего не будут стоить, пока у них не будет крепкой технической базы. В то же время он выражал скептицизм насчет перспектив Сталинградского тракторного завода. В декабре 1930 года он был исключен из Центрального комитета{265}.
Ознакомительная версия.
